Мне Вера Павлова читает,
как сказку, Блока.
Но незнакомки очертанье
я вижу плохо.

Что страусиные те перья
на дне стакана?
Неужто помнятся теперь мне
лишь тараканы

Что в коммуналке петербургской –
забыта напрочь! –
его возлюбленная дустом
морила на ночь.

«Гуляла Любочка» - и точка.
Не врут соседи.
Смеяться можно бы, да тошно.
К чему посредник?

Ах, как старательно читает!
А он гундосил.
Сосед докурит свой чинарик
и в урну бросит.

Маразм, как водится, крепчает
вместе с морозом.
«In vino veritas» - кричат мне,
смеясь, матросы.

Давно все женщины и жёны
смешались с массой.
А он взирает отрешённо
посмертной маской

Как лёгкой поступью надвьюжной,
дыша портвейном,
Христос, одетый в стиле «фьюжн»,
идёт с портфелем.


Аудио