* * *


Тополиный пух отвитал.
Голубиный дух - тих и мал.

После ливня бел стал жасмин.
Цвёл июнь, как пел Отчий Сын.

Сизари снуют подле врат.
Где наш ум и труд? - Стыдно брат!

Время набекрень. Сорван пласт.
Разве, птичий день зёрен даст.

Разве, вновь, на счёт "Раз, два, три",
к небу свет взойдёт изнутри...

И продлится Дух, твёрд и тих,
как воздушных дуг семь цветных.

Лето. Зелень. Храм. Сизари...
Буду жив - воздам. Изнутри.





* * *



О Хронос и Харон, хрипучие прозванья...
Безрадостной реки холодная вода.
Гребец глухонемой приходит на свиданье -
и лодка, и весло готовы для труда.

Старательный Харон, могильщик неприветный
с карающим веслом в натруженных руках...
А яркий махаон и парусник стоцветный
остались на других, зелёных, берегах.

Там белое весло и лодка голубая.
На жарком берегу вовсю цветёт паслён.
Прощаясь дрожью крыл,
над нами пролетая,
так долго машет вслед искристый махаон!