Белые крылья (3)

Туруханский шаман

Я презрел страх, я презрел страсти, я презрел лутшия умы, я даказал величье власти, я паказал величье тьмы…С Адольфом мы играли в прятки, но я его преодолил, масоны мне лизали пятки, лизал и Рузвельт и Черчилл.
Керенский, Троцкий и Бухарин напрасно вылезал из кож, я знал, кто гость, а кто татарин, и был гроза для красных лож; еврев я рэзал как баранов, стрелял и русских, и грузин, я на Великого Ивана шаманский бубен водрюзил, его Иван не переможет, пребудет он сто тысяч лун, а в этой деле мне поможет мой лучший друг, Мао Цзе-дун…

Так косари на жатве спорят,
и косы ребрами гремят,
так маг зари
на Желтом море
седлает красного коня,
так, знаменуясь, времена
сменяют знаки и одежды:
неосвященность ведуна
на просвещение невежды,
слепую ярость бунтаря
на спесь тупого истукана
и византийского царя
на туруханского шамана.






На смерть Шукшина

Я пришел дать вам волю!
По горючим следам,
по студеному полю,
по зеленым грядам,
конь мой мчится по землям,
серебрится копье,
я иду, чтобы всем вам
рассказать про Неё,
до лесов Обонежья
донесет Баргузин,
только где же вы, где же,
почему я один?
Почему я не слышу
голосов на лугу?
Убежали под крыши,
как собаки в пургу?
заквохчили как куры
под тупым тесаком?
Вас, бумажные шкуры,
я сведу с огоньком!
Кто вам нынче учитель?
Вы свои, али чьи?
Почему вы молчите?
Вы кому холуи?
Вертухаи да судьи
подхлебалы в говне,
люди вы аль не люди?
Да ответьте ж вы мне!
Над моей головою
расцвело остриё.
Я пришел дать вам волю.
Вы не взяли её.


1979

"...появились новые трихины..."


Пора вставать,
гремят затворы,
звенит отточенный стилет,
трихины покидают норы
и заполняют белый свет,
уже горит
костер желаний,
мгновенья жизни
сочтены,
в одушевленном океане
зашевелился бог войны,
пора, мой друг,
за ревом взрывов,
под маской пирровых побед,
за пеленой
неторопливых
бездумных и безумных лет
созрела ярость,
и в смятенье
чернеют реки и моря,
и в грозном свете обновленья
трепещет юная заря,
аскеты лжи,
букеты лож,
дома, мащеные ампиром,
под доверительный галдеж
торжественно торгуют миром,
вот иссыхающая Парка
перерезает волосок,
вот супер-Мастер,
супер-Карго
приподнимает молоток,
уже не может быть иначе,
и в диком реве голосов
оглохший мир
дрожит как кляча
на аукцъене трех миров,
дрожат межзвездные рапиры,
ладони стынут на ремне,
а рыжий бог парит над миром
на огнедышащем коне,
еще в траншеях ждут приказа,
еще не пала тишина,
но молоток
гремит три раза:
Кто больше?
Продано!
ВОЙНА!

Пора, мой друг.
Гремят затворы,
звенит отточенный стилет,
трихины покидают норы
и наполняют белый свет.




Пусть мертвые хоронят мертвецов,
а нам дай Бог в час грозный и суровый
не брать пример ни с дедов, ни с отцов,
но в новый мир идти дорогой новой,
она зовет, немало нам дано:
и ум, и кровь, и откровенье жизни,
так пусть играет новое вино
на радость обескровленной отчизне,
Она юна, и вечность впереди,
но в грозный час огня и исправленья
отдай долги и с легкостью иди
куда влечет тебя предназначенье,
пройдут века, не сгинет род земной,
и ты, мой друг, в час грозный и суровый
повенчанный с Небесною Женой
в обители Ее вернешься снова,
вернешься ты в край пашен и лесов,
где сень берез и светлых рек разливы,
пусть мертвые хоронят мертвецов,
а мы живем, и будем вечно живы!

Александр Демидов, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1256 № 69944 от 19.05.2009

0 | 1 | 2085 | 20.04.2024. 04:45:15

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []