Над садом. Часть 1

1. Апрельское полнолуние

От луны-огонька самокрутки господней
прикурю косячок этой ночи туманной -
и покажется чудной и дивной сегодня
полуночная странность.

Надышалась, наверно, коварным апрелем,
о руках, не меня обнимающих, брежу.
Ах, как руки бы эти в апреле согрели,
как могли бы разнежить.

Пело зеркало песни, да вот - раскололось.
Постарею - и станет всё просто и ясно,
полнолунные грёзы запью корвалолом,
отрезвлюсь. И прекрасно!

2. Про Шопена

Свечи, Шопен и Шартрез,
тени и блики на стенах…
То ли с тобой, то ли без
шляпку с вуалью надену

и опущу на глаза,
чтоб не расплёскивать тайну,
стану мудрей и печальней
(жаль, что моложе нельзя).

То ли с тобой, то ли без
тень не отброшу на стену.
Скажем, виновен Шартрез.
Или этюды Шопена.

3. Ритмы (песенка)

В твоих глазах лишь печаль и нежность, покой безбрежный.
В твоих руках загорело-смуглых смуглых три розы чайных.
С тобой легко обрести покорность и безмятежность
и быть простой и такой пристойной необычайно.

С тобой разумно, с тобой надёжно, с тобой вальяжно,
как за оградой, за крепкой стенкой, - стеной китайской.
Ты мне покажешь благую чинность пичужки райской,
ты мне расскажешь, что в жизни нужно, а что не важно.

Затем в глазах просквозит усталость и раздраженье,
и ты в улыбке, такой натужной, растянешь губы,
погладишь вялым привычным жестом мои колени,
и станешь нервным и станешь дерзким и даже грубым?

Давай-ка лучше поставим розы вот в эту вазу
и будем чай пить, а может – кофе, а может – водку.
Я буду верной, я буду вредной, я буду – разной:
негоже детке, исконно вольной, менять походку.

Ну, разве плохо вот так на кухне сидеть с гитарой?
Ты сам признаешь, что каждой думой со мною связан,
что есть во мне вековая мудрость вороны старой,
и усмехнёшься, добавив шало: «Ах, ты, зараза…»

А я, уткнувшись в твою жилетку, чуть-чуть поплачу,
и будут рифмы, и будут строчки, и будет – песня.
Я знаю, в жизни все «нужно-важно» так мало значат.
Есть только ритмы стихов и пульсов, когда мы вместе.

4. Покатай меня на лодке (песенка)

Покатай меня на лодке.
Пусть уключины скрипят.
Из июньских нитей соткан,
ляжет на воду закат.

Будет только пара вёсел,
флирта лёгкое вино,
бант из ленты прошлых вёсен
на косе у Строгино.

Не качнётся под ногами
ни былинка, ни волна.
Расплескается над нами
полуночница-луна.

Три словца тепло и кротко
я шепну тебе впотай.
Покатай меня на лодке…
Хоть на лодке покатай!

5. «Простая история»

Всё – как тогда: и вечер, и Шопен,
этюды, вздохи, стриженый затылок,
и в направлении моих колен –
косые взгляды, мило-торопливы,

а за вином – шутливый разговор –
невинности, граничащие с порно.
- Ты хочешь, может быть, ещё кагор?
(Хочу ли я кагор? Вот это спорно…)

Бокалы опустели. На столе
фаллическими символами свечи
горели - и погасли, обомлев.
Я курточку накинула на плечи.

Моих волос уложенную прядь
любитель увертюры и пролога
погладил запоздало у порога,
но так и не решился растрепать.

6. Доминанта (по Курпатову)

Вот я лягу и усну,
и во сне его забуду,
заморочки и причуды
до чудес переверну.

Ни за это, ни за то
он меня в свои туманы
не берёт. И это странно…
Это чёрт-те знает что!

Дверь – на ключ, в стакан – коньяк
вместо антидепрессанта:
половая доминанта
в организме, как маньяк.

Я её и так, и сяк,
и трудом, и медным тазом,
но упорная, зараза,
не закроется никак!

7. Нынче мои берегини

Нынче мои берегини печальны глазами,
эти глаза берегиньи синее июля,
даже синее моих, что когда-то казались
неба сильней, и от них навсегда отвернулись

все небеса и задёрнули тучки, как шторки,
только оставили щёлку для строгого взгляда:
шей берегинь, мол, и складывай сшитые горкой,
а о ночах об июльских, пожалуй, не надо.

Нынче губами бедовы мои берегини,
их берегиневы губы сочнее заката:
думы мои не совсем, видно, были благими,
эти июльские думы никак не упрятать.

8. Островное

Вас люблю, как дикий остров
в сине-море-окияне,
бессознательно и остро,
больше истины в стакане,
больше Оскара Уальда,
глубже, чем своё упорство, -
Вас, бананово-миндальный
мой недостижимый космос.

9. ***

Это сумрачное лето
укатилось на покой.
Я пришла к тебе – с приветом,
а ушла – с твоей душой.
Я её храню и глажу,
а она во мне горит.
Ты меня за эту кражу
очень сильно не кори.

10. Немного о любви

Растекалась к Вам любовью,
берега свои осилив.
Я своей собольей бровью
покорила сто Бастилий
чьих-то сплетен, чьих-то бредней
до последней привередной,
строго брови не сводя,
просто правой поведя.

К вам текла рекою долгой
затопляя ваши дали
растекаясь будто Волга
и в меня ручьи вливались
превратилась в сине море
по краям песок лазорев
голубые рыбки глаз
из глубин глядят на вас

вы стоите вдалеке
с чудным спиннингом в руке

11. Кудельное

Кормлю с ладони стайку строк
морошкой дум, черникой будней
и чем-то тайным и подспудным,
что, как игла, мне колет в бок.

Пряду макошину кудель,
крутя веретено событий,
из нити солнечных наитий
вяжу свой собственный апрель,

в котором тихий голос мой
поёт тебе гитарно-вербно
и самой тонкой ноткой верной
переплетается с весной.

Елена Кабардина, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1254 № 69857 от 13.05.2009

0 | 1 | 2047 | 17.11.2024. 15:42:04

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []