Чиновник Двуочёчников скончался (5)

XXXIII
«Проситель – глуп, пустоголов:
Нет принцев в наших свинопасах.
Радеет всякий о запасах
Пеньки, да головы орлов
Повсюду рдеют из-за пазух», –
Их, словно ловкий птицелов,
Из гнёзд выманивал Веслов.
То – так, без слов, лукавы взоры
Скосив на ящичек конторы,
То лил слова, что поп – елей.
И – прыти, закусивши трензель:
Не меньше тысячи рублей
Умел истребовать за вензель.

XXXIV
Привит чиновнику недуг –
Всяк пристав зрит себя министром
И между службою и вистом
Проводит с пользою досуг:
На зависть будущим лингвистам
Востроконечное перо
Запустит ловко в bolero;
Закрутит так аляповато,
Что буквица запанибрата
Заспорит с княжеским гербом.
Смелее почерк, твёрже руку,
И скоро – прочим поделом! –
Продашь дороже закорюку!

XXXV
Весловский вензель тем и брал,
Что отдалённо, мало-мальски,
Он походил на генеральский.
И будто даже генерал,
Марьян Альбертович Ковальский,
Ценил, как истинный знаток,
Сей искушённый завиток.
Большая «Веди» означала
Беспрекословное начало.
Конец – терялся в кружевах.
И млел проситель изумленный,
В коллегиальных жерновах
Молясь на вензель вожделенный.

XXXVI
Купца избавив от хлопот,
Скупца – от куцых сбережений,
Чреде ходатайств и прошений
Придав законный оборот
Из недурных соображений:
«Купчина – сущий жидомор.
Не приступом, так на измор
Прищучишь – экой, право, скряжник…»
Иван Аронович в бумажник
Прибрал полученный доход.
И с тем хранящийся с обедни
Превздорный врезал анекдот:
«Каков курьёз! К-хех! Онамедни,

XXXVII
При обстоятельствах таких,
Что сказ до страмоты вульгарен,
Скончался генерал Булгарин –
Владелец дрожек щегольских,
Помещик русский, добрый барин,
Рубаха-парень, хват, вдовец,
Мот, хлебосол и удалец;
Двух дочерей отец-кормилец.
Да-с, милосьдарь, однофамилец
Издателю «Пчелы». И чёрт
Их перепутал бы, да ноне
Того уж нет, что сам-четвёрт
С купцами игрывал в «Дононе»

XXXVIII
В бостон и банк. Матёр, хитёр,
Лужён картёжный заводила.
Партнёр потрафил – пофартило:
Загнул трефовую понтёр,
Приличный куш сорвал кутила –
Пять тысяч лёгкою рукой –
В последний вечер, роковой.
В бокал клико текло рекою!
Покойник не желал покою,
Всё угостил двойным. На том
Откланялся и, право слово,
Куда спешил? В доходный дом,
В Мещанскую!» – несло Веслова,

XXXIX
И пот струился по челу, –
«…Бо мёртвые не имут страму.
Не то попал бы в эпиграмму,
Во всюду сущую «Пчелу»!
Истребовал Булгарин… даму,
Да «Поживей!», да «Половчей!»
– Ну?! – Взвыл коллежский казначей,
Известный зрителю Липович…
Икнул и обмер Павел Львович,
Вдохнул с часами в унисон
И тихо выдохнул, с присвистом:
В час адмиральский снился сон –
Жил пристав. Мнил себя министром,

XL
Хоть был уже преклонных лет,
Жил за заставою Московской,
Носил фамилию Жуковский,
И сам был вылитый поэт –
Одной повадкой стариковской:
Пером устроить pas d'action.
Лишь вышедши на пансион,
И дрожки выручив, и пару,
И с тем пять тысяч гонорару,
Сию же ночь предал перу
Жуковский сажень комбинаций
Искусной визы; и к утру
Почил над стопкой ассигнаций –

XLI
Таков был сон. Ушей, очей
Предчувствия не обманули:
Веслов вскочил, не преминули
Коллеги тож, и книгочей
Заёрзал на скрипучем стуле.
«…Несолоно хлебнув, домой
Поворотил боярин мой;
Велев приказчику повысечь
Дворовых, выложил пять тысяч
Пред взоры мутные; взашей
Лакея: «Прочь, чернобородый!» –
Он ко свету, как царь Кащей,
Уж смежил очи над колодой».

Александр Питиримов, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1006 № 69457 от 22.04.2009

0 | 6 | 2639 | 21.11.2024. 11:58:38

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []