В вагоне метро,-
то ль уснула, то ль умерла,-
к коленям пригнувшись,
бомжиха башкою мотала,
но рук своих, -
страшных клешней
чёрных,- не разжимала,
в которых дышал тяжело
робкий мокрый щенок.

Он глазом косил
на стоящих стеною людей,
хозяйке своей бездыханной
облизывал щёки
и часто дрожал...
и отчаянья смертного токи
владели душой -
захолустной певуньей моей.

- Плати ж по счетам
в заповедной чужой стороне,
в столице столикой -
"слезам..." и т.д. , и подавно
глухой - что к бомжихам,
что к плачущим жалким щенкам,
так жалости,
жалости,
жалости
алчущим явно!

Февраль, 2009г.