Бэтмен Сагайдачный

* * * *

Проснулся после обеда, перечитывал Генри Миллера,
ну, ладно, ладно – Михаила Веллера,
думал о том, что жизнь – нагроможденье цитат,
что родственники убивают надежней киллера
и, сами не подозревая, гарантируют результат.

Заказчик известен, улики искать не надо,
только срок исполнения длинноват…
Как говорил Дон Карлеоне и писал Дон-Аминадо:
«Меня любили, и в этом я виноват…»

Заваривал чай, курил, искал сахарозаменитель,
нашел привезенный из Хорватии мед,
каждому человеку положен ангел-губитель,
в пределах квоты, а дальше – твой ход.

Шахматная доска тоже растет и ширится,
требует жертв, и не надо жалеть коня,
смотрел «Тайны Брейгеля», переключил на Штирлица:
он прикончил агента и вдруг увидел меня.


* * * *

Будто скороходы исполина -
раздвоилась ночь передо мной,
и лоснилась вся от гуталина,
в ожиданье щетки обувной.

Что еще придумать на дорожку:
выкрутить звезду на 200 ватт?
Не играют сапоги в гармошку,
просто в стельку пьяные стоят.

В них живут почетные херсонцы,
в них шумят нечетные дожди,
утром, на веранду вносят солнце
с самоварным краником в груди.


СТАРОЕ НОВОЕ КИНО

Главный герой покидает церковь в зеленом берете,
его невеста варит спагетти, принимает душ, спасает котят,
на четвертой минуте фильма – свадьба,
на девятой - рождаются дети,
близнецы, которые в следующей серии отомстят.

Револьверное дуло выглядывает из ширинки,
крупный план, нарезной ствол, пугающая темнота,
выстрел, визжат перекрашенные блондинки,
убийца впрыгивает в аэроплан: от винта!

Старые кино-злодеи человечнее новых,
правда, не тот размах, не так засекречен объект.
Главных героев уносит ветром,
чахнет песня в кустах терновых,
и любовь - пока еще основной спецэффект.

Хроники Нарнии, шизики Риддика, грязный Гарри,
Морфиус пьет таблетки, Ван Хельсинг нащупал дно…
Кадры мелькают в компьютерном перегаре,
и Фантомас не вернется в такое кино.


БЭТМЕН САГАЙДАЧНЫЙ

«Новый Lucky Strike» - поселок дачный, слышится собачий лайк,
это едет Бэтмен Сагайдачный, оседлав роскошный байк.
Он предвестник кризиса и прочих апокалипсических забав,
но, у парня – самобытный почерк, запорожский нрав.
Презирает премии, медали, сёрбает вискарь,
он развозит Сальвадора Даля матерный словарь.

В зимнем небе теплятся огарки, снег из-под земли,
знают парня звери-олигархи, птицы-куркули.
Чтоб не трогал банки и бордели, не сажал в тюрьму -
самых лучших девственниц-моделей жертвуют ему.
Даже украинцу-самураю трудно без невест.
Что он с ними делает? Не знаю. Любит или ест.


СЛОБОДКА

Ближе к вечеру – воздух становится подвижней,
с подоконника вспархивает бабочка Адмирал,
наблюдая странные похороны:
бутыль самогона закапывают под вишней,
и думает: «Так еще никто не умирал…»

Самый дальний край херсонской слободки,
в овраге – цыганский табор,
багульник, чертополох, камыш,
выбритые до синевы скулы и подбородки
домов, шиферные шевелюры крыш.

Днепр тянется лентою тугоплавкой -
в ржавых пупырышках сухогрузов и барж,
плавни слегка отсвечивают холодной сваркой,
бабочка сама себе командует: «Шагом марш!»,

и возвращается на адмиральский мостик,
ставни открыты, в комнате женский стон,
затем, умоляющий шепот: «Ну, еще разочек, Костик…»
бабочка недоумевает и погружается в сон.

А по двору гуляют: запах сапожного клея,
крашеной кожи, слышится молоточный стук,
старый сапожник оглядывается, сплевывает, и, не жалея -
забивает последний гвоздь глубоко в каблук.

Александр Кабанов, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 554 № 68038 от 16.02.2009

0 | 7 | 7928 | 17.11.2024. 16:44:37

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []