Созревают манго, как нарывы.
Руки, бронзулетками жужжа,
лезут из танцующего Шивы,
как из перочинного ножа.

К алтарю обугленного храма
тащут скот на приводном ремне...
Пучеглазый скалится Бхайрава,
а Кумар подмигивает мне.

Мучимый спонтанным возгораньем,
тесаком орудует палач -
и вздыхает голова баранья,
будто лопнувший футбольный мяч.

Под ногой кровавой бани днище
ёрзает, живое... Не пойму
почему паломникам и нищим
весело в коричневом дыму -

жгут траву, колотят в барабаны,
отрывают гребни петухам....
а вокруг растут, благоуханны,
горы с чистым снегом по верхам?