На смерть И. Бродского

Вначале был острог. Мы знали твёрдо:
На древе мира – мы святая ветка!
Но миф срубили в пятьдесят четвёртом,
в котором ты окончил семилетку...

Рассеялась железная завеса.
И, обретя двуличия двустволки,
как будто взялись за расчистку леса
уверив нас, что перебиты волки.

Волков сменили тихие лисята.
Всем правил лис с уловками Улисса.
И ты открыл свой счёт в шестидесятом —
в конце Эпохи Анны и Бориса.

В то мутное и муторное время,
когда бычков идилии удили,
ты вдруг вонзил в бока Пегаса стремя,
но не партийно,
а за то судили.

Потом был север. –
Вряд ли это хуже. –
Всяк ленинградец баловень ненастья.
А мы росли среди духовной стужи:
тужили, пили, сматывали снасти.

Где, что ни день – побеги и погони;
там среди тех, кто был овеян «светом»,
конечно большинство – воры в законе,
но были и артисты, и поэты.

Был спад и всплеск от «Гойи» до «Корриды»
И шлях пролёг по дурдомам и зонам.
Юпитера арен – эфемеридам;
а души тех, кто жил – магнитофонам.

Да, мэтры нас дурили, образцово,
пленяя пеленой юдоли скотской!
Упала в мерзлоту звезда Рубцова,
но взмыли Окуджава и Высоцкий.

Мир неуклонно превращался в вертеп.1
Бандитов и путан короновали.
Достойных признавали после смерти.
Но всё-таки достойных признавали…

Теперь иное наступило время.
Копавший яму, сам в неё сорвался.
Недугов духа разрешилось бремя.
Обшивка расползлась. Гнойник прорвался.

Да было худо.
Стало много хуже.
Но не скорблю я о годах ушедших,
стремясь привыкнуть к пустоте и стуже.
Жалеть о прошлом – участь сумасшедших.

Отверженный, ты там достиг успеха.
Но, что успех, среди жильцов для праха?
Но, как творец, ты вовремя уехал,
не став певцом агонии и краха.

А мы остались –
примами притонов.
Наш путь кривой кардиограммы вьётся
по лабиринту тени, стен и стонов.
Но «стон в России песнею зовётся»!

… углы орбит.
Нет кольцам и овалам.
Остались лишь круги земного ада!
Мир предков был канцоной и хоралом.
Для нас гремит рапсодия распада!

Стоптался путь.
С землей сравняли своды,
на дюнах возведённого жилища.
Не веруя, возжаждали свободы.
И вот теперь стоим у пепелища!

Читая о Венеции и Ницце,
мы всё ж не Рим считаем за основу.
А ты явился нам из-за границы
и стал своим,
как изгнанный за слово.

И стал перифериею, и осью;
хоть будут льстить, что песни не допеты;
но ты-то, лучше прочих, знал, Иосиф,
в какой чести у нечести поэты...

Мельчает всё…
Державой правят блохи.
По лужам кровь, да ржавая водица
И нет надежд, дожить до той эпохи,
когда душа России возродится!
08/02-96г.

1 в значении — бандитский притон

Аркадий Попов, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1126 № 67570 от 28.01.2009

0 | 2 | 1825 | 17.11.2024. 18:53:57

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []