Музыка, нежная дочь огрубевшего быта...

* * *



Хрустел мороз орехом грецким,
крещенский снег слезой слепил,
когда в Москве, на Павелецком,
я прозу Осипа купил.
Ау, «Египетская марка»!
Тебя касаясь языком,
папирус, парусник подарка
леплю в мальчишеский альбом.

И будто бы в цвету маслина
благоухает день и ночь
и знойный привкус сарацина
среди снегов не превозмочь…
О, вольность песни! – Антитеза
и умника и дурака.
Ожог январского железа
сдирает кожу с языка…





* * *




Издали музыка слышится, с круга катка,

через февральскую влажную тьму пролетая.

Ты мой хранитель, живое крыло у виска,

музыка, муза, невеста моя золотая!



Что бы я делал в покинутой Богом стране,

на ледяном бездорожье ломая копыта,

если бы ты на плечо не слетала ко мне,

музыка, нежная дочь огрубевшего быта?



К чадолюбивому кругу катка доберусь,

вправо на звук повернув по бугристой дороге.

Вот он, стального конька ярко-хромовый хруст,

в белых высоких ботинках девчоночьи ноги…



Дальше иду – снова ноша легка и тиха,

легче богатства залётных и местных абреков.

Здесь, где темно, ты живёшь в ипостаси стиха,

музыка, муза, вернейшая из человеков!

Сергей Шелковый, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1205 № 67240 от 13.01.2009

0 | 1 | 2607 | 18.12.2024. 15:49:26

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []