Чиновник Двуочёчников скончался (3)

XVII
За нумерованным бюро,
Под мутным римским циферблатом
И неразменным постулатом:
«Проситель! Слово – серебро,
Молчанье обернётся златом!»
Дремал великосветский лев,
Ладонью зубы подперев.
Высокоставленные лица
Висели в рамах. Лик сонливца
Любовно писан с осетра:
Физиогномика героя –
Со лба узка, в носу востра –
Была… коллежского покроя.

XVIII
С таким лекалом, как ни шей,
Всё в государевых галерах
Равно, что розы на шпалерах.
Владельцев худосочных шей
Не терпит «Анна» в кавалерах.
Зато усами запаслась
Сия людская ипостась
На зависть матушке-природе.
Его Неслишкомблагородье –
Усами истинно майор,
Служить бы мог в кавалергардах
И чистить шпоры о ковёр!
Вся власть – в усах и бакенбардах.

XIX
Стола же стать – в секретаре.
Теперь помадят самородки
Проборы, брови и бородки,
Но лучше муха в янтаре,
Чем ушлый уж на сковородке:
Уж роз в петлицы рассует!
Дела ж не требуют сует.
Разменян день, лёг полдень на кон.
Часы запели, как диакон
Успенской церкви на Сенной
В час упокойной литургии.
И за сутулою спиной
Качнулись две литые гири.

XX
Громоподобный секретер
Секретаря без порученья
Стоял в передней учрежденья,
К всему, что звалось «интерьер»,
Исполненный пренебреженья
На бонапартовский манер.
Его порожний шифоньер
Стеснён был спящим дарованьем
Сезонным обмундированьем,
Прошений сотнею томов,
И источал прескверный запах
Из сокровенных закромов,
Взывавший к думам о сатрапах.

XXI
Для сотрапезников иных
Уж у парадных запрягали,
Согласно табели регалий,
Перекладных и именных.
Сей час «обедней» нарекали,
Чтоб исповедовать меню
На Старо-Невском avenue.
– Гони, брат, к Палкину привольно!
Лицом ударившись пребольно,
Разверзнул вежды буквоед.
Постясь на пятом дню недели,
Извлёк обыденный обед
Из тёплой пазухи шинели.

XXII
В известном нумере «Свистка»
(Что в предстоявшие поминки
Липович жарил без запинки)
Душистой корюшки-снетка
Лежали жареные спинки
На секретере-алтаре,
Лучась неслыханным амбре.
Ту рыбку, Ваше Благородье,
Водь неводами в половодье
Берёт с прадедовых времён.
И подаёт под желатином,
Под шестилетний Sauvignon
Дюссо купеческим детинам.

XXIII
Захлопотал чудак, кряхтя
Возясь с газетной багателью
Семинаристом над бретелью.
Распеленал, как поп дитя
Перед крестильною купелью.
Как Галатею Рафаэль,
Раздел осётр свою форель!
Как покрывая лоб браздами
Он поддевал хвосты перстами
И нежно спинки целовал!
Изгладывал с любого боку,
И ломтик малый смаковал.
И так откушал, слава Богу.

XXIV
Топили модные пенсне
В «Merlot» коллежские Весловы.
Их беззастенчивые вдовы,
Мадам Клико и Паскине,
Влекли в парижские альковы.
Блистала лондонская снедь:
Нафаршированная сельдь,
Шпинат, пашот, капустный броуз;
Под молодое «Wheeler» rose –
По-бирмингемски потроха.
И щеголяли половые:
«Виндзор-с! Хемпширская-с уха!» –
За нескупые чаевые.

Александр Питиримов, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 1006 № 66868 от 26.12.2008

1 | 7 | 3023 | 21.11.2024. 11:36:04

Произведение оценили (+): ["Редколлегия"]

Произведение оценили (-): []