Вот Париж, зачитанный до дыр,
книжной иллюстрацией пролистан.
Вечный город или сувенир
с дарственною надписью туристам?

Избегая скопища людей,
движимых тщеславьем иль престижем,
"обновляю" в памяти своей
улицы и здания Парижа.

Оживают площади, мосты,
подворотни, будуары, скверы,
и, не нарушая немоты,
оживают хмурые химеры.

"Всё куплю!" - гноит добро Гобсек;
"Всё возьму!" - выхватывает шпагу
Д'Артаньян. И делят каждый век
меж собою деньги и отвага.

Энциклопедист - в учителях!
Просветитель - как наставник в деле!
Против лжи сражается Золя
на суде, как рыцарь на дуэли.

Эсмеральду верный ждёт успех,
а Кармен освистана на сцене.
Город, знаменитый сменой вех,
для меня остался неизменным.

Каламбурит, как Кола Брюньон.
С остроумным и галантным галлом
спорит современный Вавилон,
накрывая город вал за валом.

Восхищенья патиной покрыт ...
Ну, а мне понятнее и ближе
даль веков, что вписана в гранит,
в абрис крыш и дымку над Парижем.

Где рукой Моди запечатлён
русской музы облик - жест и поза -
торопливой линией в обгон
чувства, что вот-вот обрящет грёзу.

Тот Париж, которому присущ
поиск как основ ниспроверженье,
где всеведущ или вездесущ
дух насмешки, как микроб сомненья.

Он открыт, Париж, на первый взгляд,
каждому - по чаянью и вере.
Но загадку вечную хранят
каменно молчащие химеры.

Июль 2005 - декабрь 2008.