Король Эдуард Третий. Сцена 4. Уильям Блейк

Сцена (4). В палатке Сэра Томаса Дэгворта. Дэгворт и его слуга Уильям.

Дэгворт: Неси сюда мои доспехи, Уильям.
Климат не влияет на честолюбие.

Уильям: Растёт ли оно в Англии, Сэр?

Дэгворт. Да, в развитых странах оно растёт лучше.

Уильям: Тогда его больше всего во Франции. 5
Вина здесь почище английских.

Дэгворт: Да, но дубы здесь не такие.

Уильям: Что за дерево вы раньше упомянули?
Мне кажеться, я никогда его раньше не видывал.

Дэгворт: Честолюбие. 10

Уильям: Это маленькие корешки, которые растут в канавах?

Дэгворт: Ты меня правильно понял, Уильям.
Эти корни растут в каждой груди.
Честолюбие — это страстное желание человека
быть впереди других, погоня за славой. 15
Но, я думаю, у тебя его нет.

Уильям: . Есть! Я имею огромное честолюбие, Сэр,
Чтобы знать всё на свете.

Дэгворт: Но если наши первые представления ошибочны,
все последующие должны быть неверными. 20
Лучше знать мало, но правильно.

Уильям: Тогда, Сэр, мне было бы приятно узнать,что не честолюбие
заставило нашего короля идти во Францию и сражаться за свои права.

Дэгворт: Немного пользы принесёт тебе это знание,
но должен тебе сказать, что это было именно честолюбие. 25

Уильям: Значит, раз честолюбие грех, мы все виноваты,
что идём с Королём и дерёмся за него.

Дэгворт: Теперь, Уильям, ты проник в существо вопроса. Но скажу
тебе, виноват только тот, кто действует сознательно. Никто не виноват,
кроме тех, чей разум побуждается этим самым честолюбием. 30

Уильям: А я всегда думал, что человек виноват, когда он делает
дурные вещи, даже если он не знает, что это дурно.

Дэгворт. Да, ты настоящий философ, и интуитивно приходишь
к истине, когда разум наскакивает на рифы, и мы утрачиваем свои доводы.
Но запомни, Уильям, каждый человек в силах понять мотивы 35
собственных поступков, и грешно действовать совершенно бессознательно.

Уильям: И любой, кто знает об этом и действует бессознательно,
может принести большой вред.

Дэгворт. Ты законченный моралист.

Уильям: Мне пришла в голову одна история, я расскажу её, 40
если Ваша Милость позволит.

Дэгворт. Нет, Уильям, сейчас не время для историй, побереги их для
другого раза. Но сюда идёт человек, который позанятней многих историй.

Входит Питар Блант

Питер. Там один Менестрель собирается играть перед Королём. 45
Он сложил новую песню о французах и англичанах, и я уж и не знаю, не упомянул ли он в ней всех нас одного за другим. Принц пожаловал ему поместье и чего только не надарил, а тот сложил другую песню о том, будто мы все погибли, и за то, что мы пролили кровь, и положили свои косточки во Франции, в Старой Англии нас, может быть, помянут добрым словом. 50
Но самое интересное, что мы с вами сейчас всё сами услышим, и я спешил предупредить Вашу Милость, потому что знаю, вы любите военные песни.

Дэгворт. А ты не знаешь, Питер, кто этот Менестрель?

Питер. О да, я забыл сказать — его зовут также,как и Сэра Джона
Чандоса, который всегда сопровождает Принца. Он мудрый человек, знает 55
всех нас так же хорошо, как и Ваша Милость, но только менее основательно.

Дэгворт. Благодарю тебя, Питер, за сообщение, но не за комплимент,
не соответствующий истине. Между мной и Чандосом такая огромная
разница, как между блестящим песком и плодородной землёй, или между склянкой и гранёным алмазом, оправленным в червонное золото, 60
и сверкающим на пальце Императора, — вот чего достоин Чандос.


Питер. Я знаю, Ваша Милость сперва думает о других,
а потом уже о себе.

Дэгворт. Иди, иди, Питер! Лесть привлекательна
даже в устах болтуна. 65

[Питер уходит.

Уильям: Я никогда не льстил Вашей Милости.

Дэгворт. Я что-то этого не замечал.

Уильям: Как, Сэр, разве вы не помните, — тогда в Англии на
Виндзорском турнире, когда граф Уорвик свалился с коня, и вы
спросили мнея, хорошо ли он выглядел во время падения, я ответил 70
«Нет, он выглядел очень глупо», и вы сильно рассердились на меня
за то, что я не стал вам льстить.

Дэгворт. Я рассердился на тебя за то, что ты не льстил
графу Уорвику.

[Уходят.

Scene [4]. In Thomas Dagworth’s Tent. Dagworth, and William his Man.

Dagw. Bring hither my armour, William.
Ambition is the growth of ev’ry clime.

Will. Does it grow in England, sir?

Dagw. Aye, it grows most in lands most cultivated.

Will. Then it grows most in France; the vines here 5
Are finer than any we have in England.

Dagw. Aye, but the oaks are not.

Will. What is the tree you mentioned?
I don’t think I ever saw it.

Dagw. Ambition. 10

Will. Is it a little creeping root that grows in ditches?

Dagw. Thou dost not understand me, William.
It is a root that grows in every breast;
Ambition is the desire or passion that one man
Has to get before another, in any pursuit after glory; 15
But I don’t think you have any of it.

Will. Yes, I have;
I have a great ambition to know every thing, Sir.

Dagw. But when our first ideas are wrong,
what follows must all be wrong, of course; 20
‘tis best to know a little, and to know that little aright.

Will. Then, Sir, I should be glad to know if it was not ambition
that brought over our King to France to fight for his right?

Dagw. Tho’ the knowledge of that will not profit thee much,
yet I will tell you that it was ambition. 25

Will. Then, if ambition is a sin,
we are all guilty in coming with him, and in fighting for him.

Dagw. Now, William, thou dost thrust the question home;
but I must tell you that, guilt being an act of the mind, none are
guilty but those whose minds are prompted by that same ambition. 30

Will. Now, I always thought that a man might be guilty
of doing wrong without knowing it was wrong.

Dagw. Thou art a natural philosopher, and knowest truth by instinct,
while reason runs aground, as we have run our argument. Only remember,
William, all have it in their power to know the motives of their 35
own actions, and ‘tis a sin to act without some reason.

Will. And whoever acts without reason may do a great deal of harm without knowing it.

Dagw. Thou art an endless moralist.

Will. Now there’s a story come into my head, 40
that I will tell your honour if you’ll give me leave.

Dagw. No, William, save it till another time;
this is no time for story-telling.
But here comes one who is as entertaining as a good story!

Enter Peter Blunt

Peter. Yonder’s a musician going to play before the King; 45
it’s a new song about the French and English; and the Prince has made
the minstrel a squire, and given him I don’t know what, and I can’t tell
whether he don’t mention us all one by one; and he is to write
another about all us that are to die, that we may be remembered in
Old England, for all our blood and bones are in France; 50
and a great deal more that we shall all hear by and by;
and I came to tell your honour, because you love to hear war-songs.

Dagw. And who is this minstrel, Peter, dost know?

Peter. O aye, I forgot to tell that; he has got the same name as
Sir John Chandos, that the Prince is always with — the wise man 55
that knows us all as well as your honour, only ain’t so good-natured.

Dagw. I thank you, Peter, for your information; but not for
your compliment, which is not true. There’s as much difference
between him and me as between glittering sand and fruitful mould;
or shining glass and a wrought diamond, set in rich gold, 60
and fitted to the finger of an Emperor; such is that worthy Chandos.

Peter. I know your honour does not think anything of yourself,
but everybody else does.

Dagw. Go, Peter, get you gone; flattery is delicious,
even from the lips of a babbler. 65

[Exit Peter.

Will. I never flatter your honour.

Dagw. I don’t know that.

Will. Why, you know, Sir, when we were in England
at the tournament at Windsor, and the Earl of Warwick was tumbled over,
you ask’d me if he did not look well when he fell? and I said, 70
No, he look’d very foolish; and you was very angry with me
for not flattering you.

Dagw. You mean that I was angry with you for not flattering
the Earl of Warwick.

[Exeunt.

Д. Смирнов-Садовский, поэтический перевод, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 1085 № 66290 от 01.12.2008

0 | 0 | 2140 | 20.04.2024. 07:44:08

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []