Как буфер орденских нашивок
таская пыль опальных лет,
глотая горький дым ошибок
он взялся за автопортрет.

Не пощадил белил и пудры,
и прочих выгодных снастей.
Но время обнажило мудрость,
сквозь мглистый листопад страстей.

Учась у древних – со свечами,
где свет над тенью колдовал
и сам того не замечая
он весть Нетленья создавал.

Как будто Кто-то был при этом.
Горящих чувств, смиряя шторм
ложились краски дивным цветом
на гордый абрис чистых форм.

Закончил он, глазам не веря.
И понял вдруг – вся жизнь его –
всего лишь созиданье двери,
чтоб в мир входило
Божество!
17/10-86 г.