Микроб сказал: делиться надо! –
своей микробихе законной, –
ведь дети – старости отрада
и оправдание судьбы.
Она ему: в деленье – сила.
Хоть нас и много миллионов,
но мы с тобой – одна бацилла,
и – кто же, ежели не мы!
 
Ах, сколько сил отнимут дети!.. –
бактерии переживали.
Они писали Спирохете
(а он микробам всем отец),
чтоб разрешить им умноженье,
и разрешенье им прислали –
посредством именно деленья
плодить потомство, наконец.
 
И вот, как повелось веками,
был миг деленья скор и сладок.
Они сошлись: вода и камень,
гелиотроп и купорос.
Семья жила и шевелилась,
но неожиданно в остаток
болезнетворный выпал вирус,
который вскорости подрос.
 
Он захватил уже полмира:
Москву, Антверпен и Шпицберген,
ему поют гармонь и лира,
и Солнце светит для него.
Не так ли мы, большие люди,
пытаясь Истину низвергнуть,
сидим на ней, как на верблюде,
не понимая ничего?..