Вглубь колодцев дворов забредая не раз…

1.
День за днём - незатейливость вёсен под раскосым плетеньем дождя,
заиграла на радуге осень под сурдинку ушедшего дня.
Заиграла светло, не печально, среди налитых солнцем аллей -
кто-то вызвал её в лето тайно, но о том известил соловей.

Свиристели уснули в метели, ну а в март упорхнули дрозды,
и синицы в январь улетели, а июнь окатили дожди.
Не откормишь дождливую стаю, мокнут птицы под сенью ветров,
то ли в зиму минут упорхая, то ли в сколы грядущих веков.

2.
Блуждание дворовых стариков - кто командор, кто просто неудачник.
Планета чудаков и простаков: век прожит - стал решебником задачник.

По жизни незатейливо они дожили до морщин седых и подагр,
и каждый, кто вчера еще любил, сегодня вровень мандол, ступ и пагод...

кто выбился, кто головой поник, кто спутал камнезои с мезозоем,
у каждого свой горький неолит и на душе кровавые мозоли

3.
Работает время, на клавишах трется - клавирные коды, звучащий кадастр,
полвздоха в полтерции сна остается, а музыка дней - партитуры балласт!
Здесь сонм дирижеров тревожно и чутко колдуют над нотами будущих лет,
Вербальные прутья увили колодцы, в которых удачи звучит менуэт.

Оркестр на удачу: фаготы и трубы, трембиты и флейты, тарелки и бас,
не хочется верить в печаль почему-то, хоть лихо рыдает во всю контрабас!
Чудес не бывает в стране неофитов - галерные весла приладив к словам.
я верил в их чушь - и светло, и открыто, пока королева велела: Атас!

И мчалась на крыльях мечты каравелла, и каждый, кто веру такую постиг,
в миру обретался весомо и смело, пока не залил себе за воротник.
И вот пепелище вчерашнего мира - промятые трубы, пустые слова:
пора отступать, только струнные лиры мне шепчут бессловно: еще не пора!

4.
Новый день устанет к ночи, перегрузиться до нЕльзя,
перепарится в бывальцах и отыщет мира дно.
Миг у мира - в постояльцах, и в него войдут скитальцы,
выткав прошлое на пяльцах до исхода в НИЧЕГО...

В никуда уходят звуки - несть с кем более делиться,
их созвучием волшебным оплетает трын-трава,
та, которой наст стелился, тот, что в космосе струился,
то ли кубком дней священных, толь исходом в НИКУДА!

Кто алюрово-проточно, кто легко, а кто непрочно -
все мы в миг последний станем прошлой калькою себя...
Во вчера мы просто люди - кто за это нас осудит -
все мы в глянце первоцветов пересортицы эпох.

Но пока ступаем лето, мы за ним бредем в штиблетах -
без помпезных эполетов, просто так, как бродит Бог!

5.
Когда прибываешь на планету Джи-дай, сталкиваешься с толпами паломников.
- Дай, дай! - возглашают они, протягивая перед собой руки из разноцветных хитонов.
- Чего вам, молящиеся?
- Рис дай, ячмень... пшеницу дай, кус-кус дай... Всё дай, что давали нам наши Боги на планете Земля!
...А как им объяснить, что и их боги остались в прошлом, и самой планеты Земля след простыл во вселенной?

6.
В глубь колодцев дворов забредая не раз,
бродит старый скрипач с замшевелой сумой.
льются звуки легко - полонез, падеграс,
но печальные тени встают за спиной.

Прежде молод он был - цирком мир колесил,
на парадах-але первой скрипкой звучал,
по канату на вантах упруго ходил
и любовью всегда на любовь отвечал.

Но иссякла река переездов и встреч,
и пришлось пережить отпевание лет...
И уже больше нет прежде ангельских плеч,
А в колодцах дворов - полутьма, полусвет...

В глубь колодца веков отступает рассказ,
где звучал много раз... полонез... падеграс...

Июнь-июль 2007 г.

Веле Штылвелд, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 619 № 63174 от 18.07.2008

0 | 1 | 1931 | 17.11.2024. 19:46:44

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []