В студёных странах память цепко
хранит молдавскую жару -
слегка позвякивая цепью,
там пёс гуляет по двору.

Петух с пеструшками в ограде
толкуют тихо о своём.
Малина, сад и виноградник
в осаду взяли старый дом,

где я, задумчивый мальчишка,
отставив фильмы про войну,
весь вечер бодрствую над книжкой,
предпочитая грёзы сну.

Давно сестра закрыла книгу...
На летней кухне в ранний час
готовит мама мамалыгу,
и запах шкварок будит нас.

Смешалось с явью сновиденье -
на фоне светлого окна
отец проходит зыбкой тенью
с графином красного вина.

Гроздей пьянящих покровитель,
тут сам Дионис вечно пьян.
Я был в его когда-то свите -
таскал в футляре свой баян

и, освежающей «Фетяски»
опустошив до дна стакан,
воспламенял «Молдовеняской»
хмельных соседей-молдаван.

Вся жизнь по далям и по весям
прошла, и я забыл слегка,
как высыхают под навесом
на нитках листья табака,

как расцветает в мае вишня
и пахнет свежестью сирень,
как груши падают на крышу,
а солнце светит каждый день.

О буднях солнечного края
немного знаю из газет.
Нас не пространство разделяет,
а промежуток в тридцать лет.