Двадцать пятое июня. Лето. Дождик. Воскресенье.
В мойке грязная посуда ждёт воды и очищенья.
Возмущается на стуле перевёрнутое платье.
Пыльно. «Опыты» Монтеня задохнулись под кроватью.
Паучок на паутинке путешествует воздушно.
Двадцать пятое июня. Лето. Дождик. Очень душно.
Я рассматриваю блики на оливковых обоях,
как матрёшка хохломская переполнена собою.
Лихорадочно рифмую. Напрягаюсь целый день.
Не смотрите с укоризной, это опыты, Монтень.


* * *

Круги электричества на столе. Тарелка с горячим – рядом,
и муха, попавшая в этот суп, его называет адом.
Всё относительно, как Эйнштейн доказывал. Я не спорю,
что для пылинки вот этот суп кажется жёлтым морем.
Я муху достану и тут же в окно брошу на поиски рая.
Она улетает и, глядя на свет, Богом меня называет.
Я очень часто кричу по ночам в тарелке с горячим супом,
но чьи-то руки выносят меня на воздух под неба купол.
Этот незрелый, провальный стих зачем-то меня пришпорил.
Всё относительно, как Эйнштейн доказывал.
Я не спорю.