Райнер Мария Рильке - Воскрешение Лазаря

И в сомненье многие роптать
начинали: чудо сотвори им!
Неужели Марфам и Мариям
недостанет веры признавать,
что Он может? Но кричали всюду:
«Господи, зачем Ты среди нас?»
Неужели дать свершиться чуду
вопреки природе, напоказ?
Он спросил, могила далеко ли,
а в глазах страдание и мгла,
словно слезы Он сдержать не в воле.
Он пошел, толпа за ним пошла.
Плакал Он, душа его страдала:
воскрешенье — после похорон?
Вдруг огонь высокого накала
вспыхнул в Нем, и возмутился Он:
среди них разлад и заблужденье —
средь живых и среди мертвых тел.
Гнев преобразил его движенья.
«Камень сдвиньте!» — Он им прохрипел.
«Там смердит», — сказал в испуге кто-то
(Лазарь там лежал четыре дня),
Он же руку, словно из-под гнета,
весь во власти своего огня,
тяжело над полумраком грота
поднимал, безверие кляня.
И рука, о легкости забыв,
пальцы, словно когти, цепко сжала,
мертвецы из мрачного провала
на её чудовищный призыв
все могли бы выйти, но один
в пеленах оставленное тело
обретал так смутно и несмело,
словно жизнь вернуться не хотела,
но вернулась все же из глубин.

Ронда, январь 1913

Rainer Maria Rilke

Auferstehung des Lazarus

Also, das tat not fьr den und den,
weil sie Zeichen brauchten, welche schrieen.
Doch er trдumte, Marthen und Marieen
mьЯte es genьgen, einzusehn,
daЯ er kцnne. Aber keiner glaubte,
alle sprachen: Herr, was kommst du nun?
Und da ging er hin, das Unerlaubte
an der ruhigen Natur zu tun.
Zьrnender. Die Augen fast geschlossen,
fragte er sie nach dem Grab. Er litt.
Ihnen schien es, seine Trдnen flцssen,
und sie drдngten voller Neugier mit.
Noch im Gehen wars ihm ungeheuer,
ein entsetzlich spielender Versuch,
aber plцtzlich brach ein hohes Feuer
in ihm aus, ein solcher Widerspruch
gegen alle ihre Unterschiede,
ihr Gestorben—, ihr Lebendigsein,
daЯ er Feindschaft war in jedem Gliede,
als er heiser angab: Hebt den Stein!
Eine Stimme rief, daЯ er schon stinke,
(denn er lag den vierten Tag) — doch Er
stand gestrafft, ganz voll von jenem Winke,
welcher stieg in ihm und schwer, sehr schwer
ihm die Hand hob — (niemals hob sich eine
langsamer als diese Hand und mehr)
bis sie dastand, scheinend in der Luft;
und dort oben zog sie sich zur Kralle:
denn ihn graute jetzt, es mцchten alle
Toten durch die angesaugte Gruft
wiederkommen, wo es sich herauf
raffte, larvig, aus der graden Lage —
doch dann stand nur Eines schief im Tage,
und man sah: das ungenaue vage
Leben nahm es wieder mit in Kauf.

Вячеслав Куприянов, поэтический перевод, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 1109 № 62544 от 16.06.2008

0 | 0 | 2374 | 17.11.2024. 15:45:56

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []