Записки в хлебе 2

***
… там исхоженность поразительна,
пустота еще небывалее!
вот скажу я им, где открыть меня,
только медленно открывали бы.

печь, (печеночка) краснобокая,
сердце, мельничка - (рваны лопасти).
много – далями, мало – около;
в самый раз любовь – рай у пропасти;

небосток – костёр из неё;
смелей! голове теперь прядка лишняя.
и не боязно чуждых пить кровей.
явям - дальнее, былям - ближнее.






***
впервые (и первая) на краю
(лапы в тине) – болота дышащего,
видела лебедя, ми-лос-ты-ню
поющего-испрошавшего:

на тонкой шее почти лицо,
почти, но только по-птичьему:
глазами свят, ясен, сми’рен, кольцо
на лапе, как знак приличия.

все это – тотчас, но высверк глаз,
и клюва чудное пение;
я помню, лебедь по грудь увяз,
и горло оцепенело, не

одною нотой дрожа для тех -
(бедному ныне за братство мстят), -
лебедь милостыню!? да выпади, мех
у мелкого – (я то есть) – нехристя;

выйди голодным из леса, вой
не на луну, на огарки свеч!
лебедь. милостыня. а я домой,
в нору! поглубже! – себя беречь…






***

запреты вечер наложил перстом:
- не стой на мне, во-он там, вдали твой дом.
нет драгоценнее с победой выйти за… -
ну же, свидетельствуй безумные глаза

ребенка-мотылька. и к свету: стань моей,
как стая голубей! пред стаею людей
не бойся плыть нагой, (в дороге оперю) -
над стаею людей. над пропастью: люблю…

над матерью: пойми! – стряхнув сухой листок
с гранита, как со лба; над землями - жесток!
всё это сотворю, и в небеса нагой
ступлю. ты мне ступень из пакости иной,

когда выпрастываю легкое - вздохнуть,
уже и голосом одним наполнишь грудь,
и место, где трепещется в огне
(не всуе сказанное) - в тайне, в тишине.





***
знававшая богом (привязана мышцею
бедра, от него и хожу).
- не нашим богом.
- без разницы! Вышним же…
(тростник и песок, неба жуть).

бесчестье с зачатьем, рожденье с повешеньем
смешала. (песок и тростник).
обрезанных, мазаных, стянутых, крещеных
в кедровнике ждут на пикник.

я вечна, собою храню свято место.
(тростинка, и неба чуть-чуть…).
под сенью в ореховом кличе протеста,
лишь голову повернуть.

о, кедров свалённых Страна, Гильгамеша
принявшая! (небо и львы)
о, божья причуда, где вместо: утешу! –
табу на любовь: (вы, вы…) - Вы!






***
… из неба вышли жаркий кочевник с распутницей.
четыре перышка вам: «Скоро Ли Всё Забудется?»
из неба, где безотказная встала мельница
еще на перышках: «… бедная я кочевница…»





****
… весь вечер смотрела глаза людей, и
под струйную песню струн
не зря говорю:
- от тоски зверею -
и зверем - ладонями рун
(без тела)
касаюсь, красуясь в сторонке
от этих желанных глаз.
не зря говорю, протирая иконки:
- земную живу ипостась!

а значит, дозволено прямо и гордо
меняться из шерсти в перо;
и значит, молчать посвященною мордой,
мистериям древним назло.

и значит, от встречи не взяв ничегошеньки,
и ловко надвинув очки,
священно расправиться в плечиках сросшихся
двукратными: «дождь!» и «зачни!»














март-май 2008г.

Юлия Ворона, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 1164 № 62356 от 07.06.2008

0 | 2 | 1879 | 18.11.2024. 02:39:17

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []