Про застарелые грехи, обиды и волненья
Забудут новые враги и прежние друзья,
Поскольку в этом мире всем отпущено забвенье,
Нельзя забыть лишь одному: забытому – нельзя.

Ведь он – забытый, и ему уже не будет хуже,
И можно по нему ступать и сквозь него бежать.
Теперь не то что зеркала, но даже просто лужи
Его прозрачное лицо не в силах отражать.

Он будет тихо повторять все траурные марши,
Ведь он – забытый, и ему не станут запрещать.
Он будет с мёртвыми молчать: они ведь тоже наши,
Они такие же, как мы, их нужно навещать.

Он может не спеша скользить среди имён и отчеств,
Среди калиток и оград, заржавленных давно.
И там, у них, и здесь, у нас, так много одиночеств.
Однако, всем дано забыть. Забытым – не дано.

Ему нельзя сказать: уйди, и это верный признак,
Что он надолго позабыт, навеки позабыт.
Что человеку человек – не более, чем призрак,
Кого судьба не сохранит – забвенье сохранит.