На Рождество из сундука
я выну старое пальто -
в его кармане горсть песка
из апшеронского плато:
оцепенел как в страшном сне -
мой дом уходит под песок,
и мало воздуха во мне,
и разрывается висок
наискосок.

Воспоминания вчера
гнетущей памятью живут:
на ощущение - жара,
на обоняние - мазут,
и громкий ор, и папирос
неизлечимый аромат.
Армянский каверзный вопрос
теперь решает сочный мат
так невпопад.

На главной площади с вождем
парное марево рубах
пророчит под слепым дождем
куда исчезнет Карабах.
Откат трагедии в судьбе
замедлит дикий Сумгаит,
напоминаньем о себе
крестом нарезанный гранит -
Хачкар Аид.

Горела церковь в Рождество -
был нужен праздник позарез,
из колокольни голос смол
не долетает до небес,
трещит осколками стекло,
горит свечой иконостас,
под маслом таяло чело,
того, кто всех однажды спас.
Не в этот раз.