Не убивай любовь, –
сказала мне Лена Исаева, –
какая из тебя Юдифь?
Ты не последняя в Москве Вирсавия,
закон принявшая за миф.
…Как скороспело пели твои груди,
святые отзывались им холмы,
когда на третьем месяце зимы
на гуслях, на псалтири, на орудии
царь репетировал перед тобой псалмы,
хвалебные, но чаще – покаянные…
Их слышал Бог … Стоял в молитве хор.
Начальник хора не гасил свой взор.
А ты, жена чужая, окаянная,
приумножая древний царский род,
себя изжив до выдоха, до шага,
ты умным сердцем знала наперед,
когда царя согреет Ависага.