Не слышно болтовни простосердечной
весенних птиц. Вновь снежный лёг покров.
Какая-то дурная бесконечность
есть в повторенье пережитых снов.

Весною грезит куст заиндевелый.
Вдруг сказочной жар-птицей букваря
пичуга красная на ветку села -
на белом алым пламенем горя.

Чуть дрогнул куст, как в утреннем ознобе,
поверить солнцу вешнему готов ...
Дурную бесконечность, как у дроби,
в реальности не сбросить со счетов.

И кружит нас, не ведая покоя,
и вертится дурная карусель :
то вдруг приснится свежею грозою,
то спать уложит в снежную постель.