Опять мело. Настенный календарь
показывал “Последний день Помпеи”.
Безумьем белым веяло от стен,
белёных известью. Больничные халаты
питались теплотою слабых тел.
Откуда-то спускались звуки флейты,
и превращались в бабочек тела,
и только ведомыми им путями
спешили на весенние луга -
порхать над лилиями детских лиц.
Я видела себя в своей постели
свернувшимся в изножье одеял
котёнком хрупким. Разум мой дремал
под кодовым замком железной двери.
Об окна бился ветер, сыпал снег.
Мело.
А дворники готовили лопаты
и кипятили чай...