Я хочу в кровавый рассвет,
в библейский обет,
в обетованную землю
вперить хочу зенки.
Послушать, понять, увидеть
глазами удивлённых мидий
и ничего не обещать,
но во всю ширь нашептать
слова, чтобы губы мои
втолкнули их в такие слои,
за которыми - ни песка,
ни неба (потолка),
а столько столетних скал,
которые всё искал или алкал,
если бы не такой поворот,
что ни назад, ни вперёд…
Зачтётся, не торгуйся -
это не вуз и не курсы.
На высоком взлёте,
на резком таком повороте
появится лёгкость дивная
(не слушай, что ты сдвинутый)
слепоглухонемая,
как листья в самом конце мая
перед июньским пухом:
у них плохо с речью, со слухом,
но легки и наливаются теплом,
чтобы произвести взлом
сейфа предсказаний,
тайных, но неслучайных знаний.
И это будет вместе со мной,
хотя ты сейчас перед стеной…