Бессмертной светской черни
тут век за веком бал.
Спектакль — ежевечерний
скандал, скандал, скандал!

Над бездной зала, толщей
слоистой тесноты
герой воздвигся, тощий
от страсти и тщеты.

Вскричав, приник к бумагам:
банкрот! навет! убит!
И лошадиным шагом
просцениум дробит.

Фанерные чертоги
шатаются, скрипят.
Кошмарные итоги
итожит маскарад.

(Но узел криминальный
никто не развязал.
От кухни коммунальной,
Шекспир, ты сколько взял?)

На лица грим налеплен,
и напрокат — лорнет.
И ничего нелепей
на целом свете нет.

Но транспаранты, крыши,
сословья и года
глядят толпой мальчишек,
забыв дышать, сюда.

Когда, как контрабанда,
заблещет россыпь звезд,
изящный и горбатый
толпа заполнит мост,
и жестом театральным
накроет небо тьма,—
сюда, к огням хрустальным,
приходит жизнь сама.

Своих как будто мало
страстей, сюжетов, бед,—
спектакля и романа
ей подавай сюжет!

Неужто — к славе вящей
паяца и лгуна —-
умеет настоящей
быть только так — она?