Третий Рим жаждет услад, когда
ветер листву последнюю рвет.
И, как монголы, грядут холода
из мещерских болот.

Трамвайных путей блестят лезвия.
Колеса на стыках стучат взатакт.
Залетные тучи полны воронья.
И, как разрушенный храм, закат.

Как я люблю этот ход вечеров,
которые – в иллюзион билет,
где всё заодно – крушенье миров,
потехи, неона развратный свет.

Гений упадка и гибели – ты,
московское небо из света и тьмы.
Высотные шпили, как стана врага шесты
уже вонзены в холмы.