Амираму Григорову

Вопреки предписаниям прозы
распевали в снегах соловьи.
Сумасшедшие черные розы
трепетали в бокалах Аи.

Никому пока неизвестны
комиссаровы имена,
но горят уже знаком бездны
Валтасаровы письмена.

И комета грозится гибелью
и хвостом пишет: «Выхода нет!»
И поглядывает Гиппиус
снисходительно-зорко в лорнет.

И какой-то там Балтрушайтис
воспарял в переполненном зале,
и Вертинским уже восхищались.
А Цветаеву плохо знали.