Артур О Шонесси Лучшее Лето

Артур О’Шонесси Лучшее Лето
(С  английского)

Ты песнями, сердце, наполнено летом.
И щебет, и трели в сплетеньях ветвей.
Ну, как же всем птахам, крылатым поэтам,
не петь обо мне и подруге моей ?

Простор для любви в наших нивах безбрежных.
Ни пчёлам, ни птицам стеснения нет.
Но целого лета не хватит для нежных
моих поцелуев и тех, что в ответ.

Так пусть наши песни звучат над горами,
пусть мчат над пространством полей и морей.
И если б вдвоём не запели мы сами,
кто б пел обо мне и подруге моей?

За многие эры никто на планете
такой красоты и придумать не мог.
Она расцвела только в нынешнем лете,
и лето вручило мне этот цветок.

Прозрачную синь и небесное пламя
впиваем мы жадно с подругой вдвоём.
Пусть вечно пребудут земля с небесами,
но всё, что мы взяли, с собой унесём.

Безмерное счастье лишь мне достаётся,
а дальше пусть мир захлебнётся от слёз –
не будет похожей улыбки - как солнце,
не будет подобного золота кос.

Мне по сердцу климат небесного Рая.
Какая там сказка, какие сады !
Любовь собирает с ветвей урожаи
и мне отдаёт золотые плоды.

Какое мне дело, чем смогут однажды
потешить всех прочих в блаженной стране.
Мне встретилось то лишь, чего я возжаждал.
Живу или умер – но радостно мне.

Я стал в это лето владетельным князем,
подруга – княгиней, украсившей трон.
Сбылась череда невозможных фантазий.
Никто не поверит, что это – не сон.

Нас лоно земное встречает цветеньем,
зовёт нас в объятья, и руки вразброс.
А высь нас кропит, приводя в умиленье,
и очи в ответ разбухают от слёз.

Цветы расцветают бессмертною новью,
и наша любовь их дарит красотой.
Другим не угнаться за нашей любовью,
хоть фениксом взвейся, хоть вспыхни звездой.

Под облачным небом любовь только крепче.
И вот, без привычки к сердечным словам,
нам море, смирившись, их ласково шепчет,
и эти словечки доступны лишь нам.

Да, жизнь этим летом роскошна повсюду.
Такие деньки не вернутся опять.
Но быстры, кратки или длинными будут -
на день свой предсмертный мне их не сменять.

В тот день, как разлюбит, улягусь под розы,
где каждый цветок – как целующий рот.
Но нет ! Не разлюбит ! Пустая угроза.
Умру в тот же день, как подруга умрёт.

Под мёртвой листвой мы окажемся вместе.
Реликвии лета и нас погребут.
На память всем людям останется песня,
умершему году – прощальный салют.

Мы песню поём, чтоб звучала по свету
для всех на земле и в грядущие дни –
про нашу любовь в это лучшее лето,
чтоб жарче и крепче любили они.


Arthur O’Shaughnessy Supreme Summer

O Heart full of song in the sweet song-weather,
A voice fills each bower, a wing shakes each tree,
Come forth, O winged singer, on song’s fairest feather,
And make a sweet fame of my love and of me.

The blithe world shall ever have fair loving leisure,
And long is the summer for bird and for bee;
But too short the summer and too keen the pleasure
Of me kissing her and of her kissing me.

Songs shall not cease of the hills and the heather;
Song shall not fail of the land and the sea:
But, O Heart, if you sing not while we are together,
What man shall remember my love of me ?

Some million of summers hath been and not known her,
Hath known and forgotten loves less fair than she;
But one summer knew her, and grew glad to own her,
And made her its flower, and gave her to me.

And she and I, loving, on earth seem to sever
Some part of the great blue from heaven each day:
I know that the heaven and the earth are for ever,
But that which we take shall with us pass away.

And that which she gives me shall be for no lover
In any new love-time, the world’s lasting while;
The world, when it loses, shall never recover
The gold of her hair nor the sun of her smile.

A tree grows in heaven, where no season blanches
Or stays the new fruit through the long golden clime;
My love reaches up, takes fruit from its branches,
And gives it to me to be mine for all time.

What care I for other fruits, fed with new fire,
Plucked down by new lovers in fair future line ?
The fruit that I have is the thing I desire,
To live of and die of – the sweet she makes mine.

And she and I, loving, are king of one summer
And queen of one summer to gather and glean:
The world is for us what no fair future comer
Shall find it or dream it could ever have been.

The earth, as we lie on its bosom, seems pressing
A heart up to bear us and mix with our hearth;
The blue, as we wonder, drops down a great blessing
That soothes us and fills us and makes the tear start.

The summer is full of strange hundredth-year flowers,
That breathe all their lives the warm air our love,
And never shall known a love other than ours
Till once more some phoenix-star flowers above.

The silver cloud passing is friend of our loving;
The sea, never knowing this years from last year,
Is thick with fair words, between roaring and soughing,
For her and me only to gather and hear.

Yea, the life that we lead now is better and sweeter,
I think, than shall be in the world by and bye;
For those days, be they longer or fewer or fleeter,
I will not exchange on the day that I die.

I shall die when the rose-tree about and above me
Her red kissing mouth seems hath kissed summer through:
I shall die on the day that she cease to live me –
But that will not be till the day she dies too.

Then, fall on us, dead leaves of our dear roses,
And ruins of summer, fall on us ere long,
And hide us away where our dead year reposes;
Let all that we leave in the world be – a song.

And, O Song that I sing now while we are together,
Go, sing to some new year of women and men,
How I and she loved in the long loving weather,
And ask if they love on as we two loved then.

From “Music and Moonlight”, 1874.

Владимир Корман, поэтический перевод, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 55510 от 15.09.2007

0 | 0 | 2603 | 26.12.2024. 04:40:08

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []