Февральские элегии

`

Совсем не милостив февраль,
когда трубят герольды стужи,
и серебристых ветров сталь
исполосовывает души,

и постовые фонари
на чёрно-белом белом свете
стоят поземки посреди,
забытые в тысячелетьях,

и мук не в силах превозмочь,
как в схватках, корчится за дверью
земля, изрытая метелью,
всю ночь протяжно воя в ночь.

a

Где некогда цвело тепло
да нежилась в любви печаль,
крошил толчёное стекло
под ноги сумрачный февраль,

и некому бежать вослед,
и некого молить «впусти»,
и всё, что было, целый свет,
замкнуло снегом, как в горсти,

пространство сузило края,
не смерть - бессмертие страшит,
стирая грани бытия
до величин надгробных плит.

b

Опять метёт, метёт, метёт...
Нет ни жилья, ни человека –
за окнами водоворот
необитаемого снега.

Всего отечества - лишь пол,
края земли обетованной -
от точки, где приткнулся стол,
до точки, где уткнулась ванна.

Здесь, в четырёх моих стенах,
граница жизни и забвенья,
а там, за ней, за взмахом взмах
сливаются местоименья.


c

Ослабшие птицы прибились к жилью.
На голом снегу ничего кроме снега.
Буран,
отнеиствовал
песню свою,
ушёл из варяг путешествовать в греки.

На башне часы, знай, себе не спешат.
Упала звезда с поднебесного крепа.
А в ночь
из сугроба
взлетела душа,
на смену звезде устремляясь на небо.

d

Когда приливами сугробов
пройдутся тени по снегам
да ржавый коврик за порогом
луна расстелит фонарям,

когда осядут шум да копоть
тевтона-города на наст,
метель устанет выть, да охать,
да белым ластом бить об ласт,

а в акватории небесной
душа начнёт свой перелёт,
как знать,
минует день воскресный,
и снова жизнь произойдёт…

Михаил Гофайзен, 2002

Сертификат Поэзия.ру: серия 161 № 5517 от 13.01.2002

0 | 5 | 3004 | 27.11.2024. 10:40:42

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []