Одесса-Кливленд

Это - поэтохроника.
Написана она вскоре по приезде
в Америку.
Мне в июле минуло 89 лет.
Хочу, чтобы она при жизни моей
увидела свет.

* * *

О, юность беспечальна,
Когда мы вдруг встречаем
Любовь и верим - это навсегда.

Поры нет в жизни лучше.
И что тут грустный случай
И где-то даже крупная беда?

Полны мы чувств особых,
Возвышенных и новых -
Остановись, мгновение, продлись!

Да, если нам шестнадцать,
Не стоит волноваться -
Нас ожидает розовая жизнь.

И за окном знакомая весна -
Сирени запах и каштанов свечи.

И запросто в сачок
К нам жалует бычок -
О пессимизме нет еще и речи.

Но годы мчатся быстро...
Донос, и ложь, и выстрел
Отметил их,
Аресты, страх и плач.

Страною нашей править
Себе присвоил право
Людьми же в боги поднятый палач.

Страдали, гибли в тюрьмах,
И в ссылках, и при штурмах
Голодных продовольственных ларьков

Людей безвинных тыщи...

Нас вел к победам высший
Партийный бог - генсек большевиков.

И вот уже война, страна в беде.
И с трехлинейкой - было поначалу,

Ходили просто в бой,
И смерть свою и боль
Лицом к лицу достойно мы встречали.

Мы дружно, честь по чести,
С союзниками вместе
Вели борьбу с фашизмом, Рейх круша.

Был счет в ней наш особый,
И был пропитан кровью
Ведущий нас к Берлину каждый шаг.

А что в том греху было,
Когда какой-то хилый
Наш прародитель,
C ним же братец-шкет,

Пока мы немцев били,
По-своему любили
Приют и хлеба давший всем Ташкент?

Да, за окном ЦК КП(б)Уз,
Но госпиталь Алайского базара.

Я в нем от ран лечусь,
Чтоб всякая там гнусь
Потом мне колкость про войну сказала.

Но день сменяет вечер,
И время раны лечит,
И жизнь своим проходит чередом.

Пришла она, Победа.
Кто смерти не изведал
Укуса, воротился в старый дом.

Военные герои,
Мы снова стали строить
Тот самый коммунизм в своей стране,

Которого высоты,
Вершины, горизонты,
Вот так и не сверкнули вам и мне.

Был за окном в развалинах вокзал,
Дымился прах Крещатика-красавца,

А нам уже в глаза -
Жиды - могли сказать
Воспитанные партией мерзавцы.

Еще в стране мы были,
Когда вождей сменили,
Но в кранах не прибавилось воды.

А кто же в том виновен?
Вопрос, поди, не новый,
Был старый также и ответ - жиды.

Менялись с помпой годы,
Но небыло свободы.
Наш разум был в особенном плену.

Депешею из рая
Стал вызов из Израиля,
И стали люди покидать страну.

Вот за окном остался чортов Чоп,
И хоть наш слух ласкают вальсы Вены,
Тоска глаза печет,

Но жизнь течет, влечет,
И мы в себя приходим постепенно.

Да, дел на свете - прорва,
Но все приходит в норму:
Образовалась Третяя Волна...

Чтоб жить на этом свете
Достойно нам и детям -
Меняем адреса и имена.

На пятой части света,
Порой в снега одета,
Порой в цветы - пошел ей третий век,

Лежит страна такая,
И я другой не знаю,
Где вправду вольно дышет человек.

Да, за окном Америка - не Русь,
И мы порой одни в большой гостиной...

Признаться не боюсь,
Знакома нам и грусть,
И дней былых нам чудятся картины.

Но за окном Америка - не Русь,
И жизнь начинается сначала -

И что же, что и грусть,
Нечастой гостьей - пусть.

Грусть, будь,
Как редко юность,

Беспечальна!

USA
1974

Михаил Талесников, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 115 № 54503 от 30.07.2007

0 | 1 | 2543 | 17.11.2024. 18:27:39

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []