В темно-зимнем шершавом дыму,
от мороза шатаясь и плача,
он губами искал тишину
и глаза закрывал на удачу.

Его звали вернуться назад,
но всю жизнь презирая свободу,
он звезду узнавал по слезам
и колючей любви к небосводу.

Воздух трескался холодом слов
в вечном поиске нужного слова,
голубые лампады миров
исподлобья глядели сурово.

Но когда ускользал из-под ног
край последнего ветхого пирса,
хлеб небесный вставал вдоль дорог,
серп отточенный в руку ложился.