Мадам Зима, вас белое полнит,
но любоваться можно до озноба,
пока упрямый дворник не свершит
поутру липосакцию сугроба.

Его лопата врежется опять
в сию красу уверенно и бодро,
под белой кожей станет шуровать
и уменьшать в размере ваши бедра.

Простим ему безвкусный этот труд,
и широту размаха той лопаты.
Такие только должное блюдут
и в грубости своей не виноваты.

Дождитесь ночи. Сбудутся снега.
И с ними возродятся человеки –
и Рубенс, и Да Винчи, и Дега,
и вас напишут заново. Во веки.