"… и рана не приближится телеси твоему"

Как только во мне появляется это отвратительное малодушие, нытьё и хныканье по поводу многочасовой работы, вечного недосыпа и прочих прелестей существования офисной мышки, жизнь даёт щелчок по носу, напоминая, каким образом на самом-то деле обстоят дела. Разворачивает на 180 градусов и говорит: "На, смотри, голубушка".

Отделение трансплантации сердца. Сижу напротив красивого, обаятельного мужчины. В его глазах столько усталости, что мне становится неловко за своё нынешнее благополучие.
- Тяжело? – спрашиваю.
- Тяжело, – вздыхая, отвечает он.
Молчим. А за стеной – увозят, привозят людей на каталках. Кого c коронарографии. Кого с операции. Кто-то плачет. Какая-то женщина вслух, громко, читает 90 Псалом. Пахнет болью и слезами.
Совсем другой мир. И совсем другие ценности. Материальные блага тут ничего не значат. В этих стенах они по мановению волшебной палочки обесцениваются. Потому что все вместе взятые не могут помочь вам найти донора, например, для вашего ребёнка. Или для вашего близкого человека. Или для вас.

Я смотрю в его глаза. Молча. "…Заступник мой еси и Прибежище мое…" – слышится за стеной.
- Ты знаешь, тяжело не потому, что почти не бываешь дома, мало спишь, устаёшь страшно от операций в три очереди, а потому, что приходят к нам, как правило, либо тяжёлые, либо очень тяжёлые. На средних стадиях редко кто обращается. А это, сама понимаешь…- отворачивается. Смотрит в окно. "… и рана не приближится телеси твоему", - словно в продолжение его слов доносится из коридора.
- Сегодня в четыре оперируем очень тяжёлого. Замена уже протезированного когда-то давно клапана. Всё сложно. Будем бороться.
"…на руках возьмут тя…"
Мне хочется убежать. Не слышать всего этого. Не смотреть на сильного, красивого, и уставшего мужчину, который больше двух суток не был дома – оперировал, оперировал, оперировал, потом спал три с половиной часа – домой ехать в четыре утра уже бессмысленно, - и в восемь опять подъём, больные, обход, и опять – операционная, операционная, операционная. 10 утра – первая очередь. В 14 дня – вторая. В 7 вечера – третья. При условии, что всё идёт нормально, без осложнений…

Выхожу на улицу. Стыдно за свои карликовые проблемы. Горю. Снег. Мороз. Проходящий мимо седовласый мужчина улыбается:
- Ах, девушка, как Вам к лицу румянец от мороза!
- Это не румянец – отвечаю, - это стыд.
Хочется упасть в снег. И лежать в нём. Долго-долго. И забыть.
А не получается.
И ещё долго в голове продолжает звучать "… явлю ему спасение Мое"

Русанова, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 575 № 50972 от 02.02.2007

0 | 6 | 2942 | 17.11.2024. 19:39:27

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []