Ветчина или вечность?

* * * *

И брызнет кровью винегрет,
и мы оставим этот свет,
следы на половицах…
И ежик под Аниту Цой
торгует конской колбасой
в ежовых рукавицах.

Я – человечек заводной,
я ключик чувствую спиной
и двигаюсь по кругу.
В просторной детской, у огня,
волчата слушают меня,
пережидая вьюгу.

Скулят в мохнатой тишине -
и верят, и не верят мне,
что рифма – старовата,
о волкодавах Фермопил…
…как сильно я тебя любил
и разлюбил когда-то.


* * * *

Пахнет жареной рыбой каирский песок,
устремив к небесам возбужденный сосок
пирамиды Хефрена, к которой
херсонесской акации листик присох,
фараон (полицейский) черкнет адресок
забегаловки с местною флорой.

В ресторане у Сфинкса – славянский галдеж,
если шишу не куришь и кофе не пьешь -
предлагают печеный картофель,
на округлой жаровне шкварчит маргарин,
от чего ты счастливый такой, бедуин,
и фальшивый, особенно - в профиль?

Бедуин по двугорбому бьет существу,
слово за слово – тянется год к Рождеству,
подгорает заката холстина…
Тычет вострой указкою экскурсовод:
у египетской мумии впалый живот
и широкая грудь осетина?.

Терракотовый зов водосточной трубы
и встают из подземных бараков рабы,
зеленеет смола эвкалипта,
и Амона - омоет песочный прибой…
И японских туристов восторженный рой
совершает исход из Египта.


* * * *

Ветчина или вечность укрылись под сенью укропа?
Не мяукнет под вострым прибором протухшая тайна,
знать, лишен злободневный вопрос – доброты. Только сердце и жопа -
демонстрируют миру свои одинаковые очертанья!

Так похожи они. Смотришь дьявольский ящик и видишь:
от любви чуть двоясь, обращаются к нам сокровенно:
по-татарски - в степи, возле Мертвого моря - на идиш…,
в сонной Вене (кайфуй!) проникают в тебя внутривенно.

От наружной рекламы, до самых душевных заначек,
на открытках они - то в белье, то стрелою пробиты…
Подневольная жопа когда-нибудь встанет с карачек,
вздрогнет робкое сердце, тогда, - берегитесь, бандиты!

Мне собратья по цеху мясному, к примеру, Коровин и Быков -
надавали за рюмкой весьма ощутительных втыков:
дескать, лью не туда золотистого меда струю,
сердцеед, жополиз, и вообще: разговоры в строю!

Справедливо ли это? У истины нет - ни окопа,
ни тряпицы, прикрыть наготу, ни пророка отравленных уст,
чтоб в толпу прокричать: «Вот вам - сердце мое, вот вам - жопа!
Между ними – Цветков и Кенжеев, и Кафка, и Пруст!»

На попутных прокладках летит Одиссей к Пенелопе
и она заливает крутым кипятком доширак…
Вот и Родина где? Вроде, в сердце моем или в жопе?
Да, не сыщешь с огнем, не услышишь ответа никак.

Александр Кабанов, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 554 № 50717 от 23.01.2007

0 | 9 | 4977 | 17.11.2024. 16:38:32

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []