Сосновый зимний ветер,
свистящий на юру,
обычно не приметен,
но стоит слечь в жару,
и сразу же напомнит,
сближая и родня,
расположенье комнат
и распорядок дня,
когда, под блеск насмешек,
беспечны и незлы,
серебрянный подсвешник
в столовую несли.
И всплеском жженой умбры
цвел стеарина пень:
так начиналось утро
и превращалось в день
той жизни, чьи приметы
растеряны давно –
фамильные портреты.
фарфор и серебро…

А то, что не успело
разбиться и сгореть,
попало за пределы
забытого. Посредь
горячечных, безумных
перечислений бед
струится тот канунный,
первоначальный свет.
От сосен высоченных,
вечерних, цвета беж –
сочащийся сочельник
в больного бреда брешь…

1990г.