ДИСКОМФОРТ ИНСЦЕНИРОВКИ…

Дискомфорт, инсценировка – просто-напросто – беда:
оттого-то и неловко – ни туда и ни сюда.
Бродят тени, жмут колени, привидения в ночи
сны манкируют без лени вспышкой – сполохом свечи…
Пересортица желаний растворилась до утра –
сон спросонья хрупкой ланью испугался сам себя
и умчался за ворота не прошедшего в судьбу –
старый пионер с старлеткой зависают на лугу.
За спиною – семилетка, впереди – из лет пассаж,
будто это замер кто-то – взяв судьбу на карандаш.
Будто этот прошлым летом назудел и набузил –
между прочим. И при этом пережил немало зим.
За спиною – семилетка, впереди – из лет рагу
какофония-субретка с малолетством не в ладу.
То уход друзей без сдачи, то развилка двух времён…
Вермут да шарлотку клянчит старый пьяница-пижон.
Море водки им испито под семговую икру…
впрочем, всё это – корыто: кабачковое рагу.

Фантазия на кислом молоке,
сухой картофель взбит с яйцом и гоже,
когда уж там – чернильницей по роже,
кого уж там – себе не в моготу…
Трудяга-ночь слакала молоко
из чёрных пятен на котячьей шерсти,
теперь поверить в то, что он из жести –
никак отныне в это не могу!..
Разряды молний в лампах фонарей
над парком бродят в дохлой ностальгии
в какой-то запредельной аритмии –
пикантное ковровое рагу…
Никак отныне больше не могу
пикантное ковровое рагу
жевать глазами – мне не в моготу!

Из друзей полезли дядьки – наркоголики и тролли,
вурдалаки, торбохватьки… В общем, те, кто сдали Трою.
Я ж – троянец, не засранец – отошёл от них и будет:
в этой жизни иностранец – не люблю уставших судеб:
опостылости скворечной, что бездушна в феврале –
я ж по жизни парень вешний с аэрометром в руке!
Гномон мой в душе мерцает и набат священный бьёт –
никогда не унывает, тот, кто душу в небо прёт!

Вот Троя, а вот Камелот – и вечные всюду изгои –
опять, говорят, пала Троя, а может быть, наоборот…
Вот эльфы, а вот чудаки – и вечные всюду изгои?
Опять, говорят, пала Троя – и правят землёй мудаки.
Вот Эльфица в тихих слезах. Недаром её хоронили –
как видно, мы что-то забыли, возможно, всё с нами не так.
Возможно, что жизнь на бровях мы жили не сыто, но пьяно,
фано загоняет в нирвану прошедшего времени прах.
Фано мудакам ни к чему – мы жили без долбанной лести –
хватило нам горя и чести, иным эта блажь не к добру.
А мы громыхали в сердцах и били по черным – регтаймы,
и били по белым – от Лаймы: Памир остужал нас в снегах.
Мы вдоль станового хребта брели ни о чем не терзаясь,
чуть Шамбалы неба касаясь, чуть грузно врыхляясь в снега:
вот Троя, а вот Камелот, вот Шамбала – мира граница –
и больше нам жуть не присниться, поскольку мы мира оплот!

Июнь, 2006 г.

Веле Штылвелд, 2006

Сертификат Поэзия.ру: серия 619 № 45623 от 17.06.2006

0 | 1 | 1958 | 17.11.2024. 19:18:53

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []