Жозе-Мариа де Эредиа Кентавресса и др.

Жозе-Мариа де Эредиа
Кентавресса
(Перевод с французского)
Jose-Maria de Heredia
La centauresse

Когда-то на горах, в лесах, в просторах нив
прегордые собой, с блестящими боками,
кентавры развелись несметными стадами
В наш мягкий лён волос вплеталась смоль их грив.

Теперь цветы лугов и сень густых олив –
лишь наши. Лёжки Тех позаросли кустами.
Дразня меня, сюда доносится ночами
хрипенье жеребцов, дрожащий их призыв.

Кентавры, весь их род, наследники Нефелы,
повыбит и ослаб. Вся раса поредела.
И Женщины зовут последних - в стан людей.

Твердят, что наша страсть – лишь дикое желанье,
Что мы в своих страстях - не лучше лошадей
и наш восторг любви – всего лишь только ржанье.


La centauresse

Jadis, a travers bois, rocs, torrents et vallons,
Errait le fier troupeau des Centaures sans nombre ;
Sur leurs flancs le soleil se jouait avec l'ombre ;
Ils melaient leurs crins noirs parmi nos cheveux blonds.

L'ete fleurit en vain l'herbe. Nous la foulons
Seules. L'antre est desert que la broussaille encombre ;
Et parfois je me prends, dans la nuit chaude et sombre,
A fremir a l'appel lointain des etalons.

Car la race de jour en jour diminuee
Des fils prodigieux qu'engendra la Nuee,
Nous delaisse et poursuit la Femme eperdument.

C'est que leur amour meme aux brutes nous ravale ;
Le cri qu'il nous arrache est un hennissement,
Et leur desir en nous n'etreint que la cavale.

Жозе-Мариа де Эредиа
Кентавры и лапифы
(Перевод с французского)
Jose-Maria de Heredia
Centaures et Lapithes

На свадебном пиру сто факелов горело.
Кто пышностью волос, кто шкурою блестит.
Красавцы, все пьяны, но храбрые на вид,
лапифы-воины и сыновья Нефелы.

Вдруг свалка... Громкий визг! Сдирая пурпур с тела
Невесту сжал кентавр. Та бьётся и кричит.
Трясётся шаткий пол под бронзою копыт.
Перевернулся стол. Посуда полетела.

Тогда поднялся Он – до балки голова
с надвинутой на лоб страшенной мордой льва.
Под гривой золотой узнали Геркулеса.

Горящий гневный взгляд страшил и усмирял.
Объял кентавров страх. Пустел огромный зал.
Зафыркав, дикий сброд подался прочь, до леса.


Centaures et Lapithes

La foule nuptiale au festin s'est ruee,
Centaures et guerriers ivres, hardis et beaux ;
Et la chair heroique, au reflet des flambeaux,
Se mele au poil ardent des fils de la Nuee.

Rires. tumulte... Un cri !... L'Epouse polluee
Que presse un noir poitrail, sous la pourpre en lambeaux
Se debat. et l'airain sonne au choc des sabots
Et la table s'ecroule a travers la huee.

Alors celui pour qui le plus grand est un nain,
Se leve. Sur son crane, un mufle leonin
Se fronce, herisse de crins d'or. C'est Hercule.

Et d'un bout de la salle immense a l'autre bout,
Dompte par l’oeil terrible ou la colere bout,
Le troupeau monstrueux en renaclant recule.

Бегство кентавров

Жозе-Мариа де Эредиа
(Перевод с французского)
La fuite des centaures
Jose-Maria de Heredia

Они до грозных гор, где есть ещё приют,
в похмелье мятежа, бегут для обороны,
но страшный запах льва уже течёт по склону.
В укрытия спешат, а смерть уж тут как тут.

В бегу они быстры. Всё встречное сметут,
растопчут всё зверьё и разнесут препоны,
взойдут под небеса, к Олимпу, к Пелиону,
сквозь заросли кустов, и нет на них запруд.

Иной лихой беглец из вспугнутого стада
порою вдруг взбрыкнёт и тыл окинет взглядом,
увидевши грозу, догонит братский строй.

Там страхом, позади, в полнеба ночь набрякла.
Страшилище грядёт, и видно под луной
огромнейшую тень великого Геракла.
Les Trophees, 1893


Fuite de centaures

Ils fuient, ivres de meurtre et de rebeillon,
Vers le mont escarpe qui garde leur retraite;
La peur les precipite, il sentent la mort prete
Et flairent dans la nuit une odeur de lion.

Ils franchissent, foulant l'hidre et le stellion,
Ravins, torrents, halliers, sans que rien les arrete;
Et deja, sur le ciel. se dresse au loin la crete
De l'Ossa, de l'Olympe ou du noir Pelion .

Parfois, l'un de fuyards de la farouche harde
Se cabre brusquement, se retourne, regarde,
Et rejoint d'un seul bond le fraternel betail;

Car il a vu la lune eblouissante et pleine
Allonger derriere eux, supreme epouventail,
La gigantesque horreur de l'ombre Herculeenne.

Рождение Афродиты
Жозе-Мариа де Эредиа
(Перевод с французского)
La naissance d’Aphrodite
Jose-Maria de Heredia

Лишь Хаос облекал огромный мир сначала –
пространство без границ и время без концов.
А после Гея там проказливых юнцов -
Титанов, не скупясь, к своим сосцам прижала.

Но те сошли на нет, как искры из кресала,
и Стикс похоронил Титанов-молодцов.
Стал блекнуть лик Весны, что прежде был пунцов,
и Лето с той поры всю щедрость потеряло.

Заснеженный Олимп, гнездилище богов,
без смеха и без игр стал скучен и суров.
Но чудом пролилось вдруг семя из Зенита.

Раскрылся Океан. Из пены, как в мечте,
лучащимся цветком явилась Афродита
в Урановой крови и в дивной наготе.

La naissance d’Aphrodite

Avant tout, le Chaos enveloppait les mondes
Ou roulaient sans mesure et l'Espace et le Temps ;
Puis Gaia, favorable a ses fils les Titans,
Leur preta son grand sein aux mamelles fecondes.

Ils tomberent. Le Styx les couvrit de ses ondes.
Et jamais, sous l'ether foudroye, le Printemps
N'avait fait resplendir les soleils eclatants,
Ni l'Ete genereux muri les moissons blondes.

Farouches, ignorants des rires et des jeux,
Les Immortels siegeaient sur l'Olympe neigeux.
Mais le ciel fit pleuvoir la virile rosee ;

L'Ocean s'entr'ouvrit, et dans sa nudite
Radieuse, emergeant de l'ecume embrasee,
Dans le sang d'Ouranos fleurit Aphrodite.

Жозе-Мариа де Эредиа
Ясон и Медея
(Перевод с французского)
Jose-Maria de Heredia
Jason et Medee

Гюставу Моро*

Под пологом листвы таилась тишина.
Молчали грозный лес и горные громады.
Заря метнула вниз, слепя сияньем взгляды,
прозрачные свои, как слёзы, семена.

Запахла волшебством воздушная волна.
Медея в мёд речей вливала капли яда.
Ясон отряс в ветру гремливые наряды
от молний и от искр, попавших из Руна.

Большие стайки птиц, как камни-самоцветы,
мелькали меж ветвей, заполонив просветы.
Лазурь небес слилась с озёрным серебром.

Эрот им дал любовь! – Но страстная подруга,
лишь яростью дыша и ревностью к супругу,
была увлечена восточным колдовством.


Jason et Medee

A Gustave Moreau*.

En un calme enchante, sous l'ample frondaison
De la foret, berceau des antiques alarmes,
Une aube merveilleuse avivait de ses larmes,
Autour d'eux, une etrange et riche floraison.

Par l'air magique ou flotte un parfum de poison,
Sa parole semait la puissance des charmes;
Le Heros la suivait et sur ses belles armes
Secouait les eclairs de l'illustre Toison.

Illuminant les bois d'un vol de pierreries,
De grands oiseaux passaient sous les voutes fleuries,
Et dans les lacs d'argent pleuvait l'azur des cieux.

L'Amour leur souriait, mais la fatale Epouse
Emportait avec elle et sa fureur jalouse
Et les philtres d'Asie et son pere et les Dieux.

*Гюстав Моро (1826-1898) – французский художник-символист, учитель
Анри Матисса, Альбера Марке, Жоржа Руо. Им создано большое
количество картин на мифологические темы, в том числе картина,
натолкнувшая Эредиа на этот сюжет.

Владимир Корман, поэтический перевод, 2006

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 45565 от 15.06.2006

0 | 0 | 3089 | 25.04.2024. 15:09:53

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []