Ни меда, ни хлеба, ни пира.
Может, скорбь?
Или Божья кара?
В моем сердце растет Сахара –
величайшая пустыня мира.

Меж барханов – их красная свора –
суховейный смерч перегара.
Никнет фауна. Меркнет флора.
И царит в моем сердце Сахара.

По желудочкам и предсердиям –
табунов песчаных буруны...
На посту ли сестра милосердия
с участковых ландшафтов лунных?

Ей в диковинку боль и симптомы,
и природа моей катастрофы.
Как бесчинствуют грифы и дрофы,
жаром жизни чужой влекомы!

Может, солнце в пылу поостынет,
может, в редком согласии с грозами
разродится песчаными розами
африканская эта пустыня?