Пророки спят.
Плывет неслышный плач
седых камней над высохшим Кедроном,
а солнце, как напившийся палач,
сползает на карачках с небосклона,
сжигать столетья - ворожей-старух,
да уползать в живительную темень,
а на Сионе испускает дух
голодный нищий - спившееся Время.

Безвременье.
В тревожной тишине
полным-полно и ярости, и боли,
тоски о несвершившемся,
лишь нет
целительного звона с колоколен.

Пространство сжато обручем стены,
еще чуть-чуть, и дряхлый мир взорвется,
тот мир, в котором мы обречены
пить воду из отравленных колодцев,
не видеть Храм на Храмовой горе,
задушенной удавками тоннелей,
и вместе с пьяным Иродом гореть
в кричащей криком огненной геене.

Искрится святость и змеится зло
по мостовым, по крышам и по стенам,
а в сердце сквозь невидимый разлом
из преисподней заползает пена,
и новая рождается война
из тайного, подавленного вздоха...

Но кровь из галилейского вина
смягчает камни.
Рядом - Крест.
Голгофа.

Иерусалим, 2006 г.