ЕСЕНИН И КЛЕОПАТРА (Начало)

(Балет в стихах)

Спокоен,
Спокоен Сфинкс,
Спокоен Сфинкс в долине,
Спокоен Сфинкс в долине пирамид…

Клеопатра:
Входи, Серёжа, прыгай на тахту.
Тебе, уставшему от зноя и от скуки,
Наверное, уже невмоготу
Ночные беспричинные прогулки?

Есенин:
Ценю твой юмор, славная царица,
Но пленник твой -- не жертва этикета,
Лечь при тебе – во сне мне не приснится
И, не роняя звания поэта,
С тобой, непревзойдённой, я на ты
Лишь потому, что искренне отныне
Созвездие ума и красоты
Боготворю, как Музу и богиню.
В плену её который уже день
Среди занятной музыки и танцев,
Без цели продолжаю я скитаться,
Не называя скукой свою лень.
(Пожалуй, не мешало бы присесть,
Забыв непритязательную честь.)
По поводу жары, возможно, ты права,
Навряд ли к ней любовь я обнаружу,
Как ты к морозу, стоит лишь едва
Тебе в твоих одеждах выйти в стужу.

Клеопатра:
Хочу сказать, костюм мой по сезону,
А ты в одном и том же столько дней
В нём выглядишь рабов моих бедней,
Да и смешным, похожим на ворону.
Чудесную тебе найду я ткань
Из голубого с позолотой шёлка,
Надеть её – нужна одна заколка
С фантазией. Скорее перестань
Скрывать от взглядов мускулистый стан.

Есенин:
Прости, великодушная царица,
Но я не голозадый басурман,
Чтоб в лоскуты несчастные рядиться.
Или ты хочешь, чтоб я танцевал,
Подобно этим полуголым теням
И тенью влился в бесконечный бал,
Отдавшись целиком тупым движеньям?

Клеопатра:
Наивное сужденье простака
С глазами затрапезного гуляки!
Ну, как ему понять судьбы грядущей знаки
В полёте вкруг свечи ночного мотылька?
И что ему дано познать в рисунке танца
Невинных жриц, прислужниц бога Ра?
Глазам потусторонним иностранца
Пустою кажется их общая игра.
Но нет! Спектакль пророчащих весталок
Не примитивный танец, я признаюсь,
Без репетиций и буквальных палок
Не создаются танцы. И, как парус,
Что, оживая под незримым ветром,
Влечёт корабль в мир новых берегов,
Так озарённые полночным лунным светом
Послушницы предвидящих богов
Пророчествуют построеньем тел
Сокрытые завесой тайны лет
И тот, всему положенный предел,
Что ждёт нас всех. Мне странно, что поэт
Не может прочитать в живой картине
Смысл действа, находясь в его же сердцевине.

Есенин:
Что ж, если так, скорей открой секрет,
Как можно мне распорядиться труппой
Без языка и пантомимы глупой,
Чтоб мой заказ исполнила она?

Клеопатра:
Нет проще ничего. Когда взойдёт луна,
Достаточно произнести вслух имя
Того, судьбу чью пожелаешь знать
И танцы сокровенной пантомимы
Останется лишь чувствами читать.
Я ухожу. Час близок к полнолунью.
Тебе везёт, проверить можешь лгунью.

Есенин:
И в самом деле, вряд ли я рискую,
И нечего, пожалуй, мне терять
Царицу танца вспомню я другую,
Которую рабыням не сыграть,
Но пусть кордебалет раздвинет времена
Движеньями немого разговора
Что с ней теперь. Жива ли, где она? .
Ну что же, вот вам имя:
ИЗИДОРА!
Застало имя, видно, жриц врасплох
И почему их лица полны страха?
И этот вихревой переполох, --
Не танец, а раскрученная плаха…

Клеопатра:
Что происходит, чьё назвал ты имя?

Есенин:
Изидоры…

Клеопатра:
Как смел, ничтожный раб,
Жену Озириса ты называть интимно??

Есенин:
Она моя жена, она богиня танца…

Клеопатра:
Безумен ты или безумно храбр,
Нет времени с тобою препираться,
Немедленно я прекращаю действо,
С богинею Изидой мне не в пору
Вступать в непредсказуемую ссору.

Есенин:
Я не предвидел каверзных последствий
Могу назвать супругу для повтора,
Коль сказанное вызвало вулкан, .
Иначе…

Клеопатра:
Говори скорей!

Есенин:
ДУНКАН!

Клеопатра:
Оставлю я тебя наедине
С интимным колдовским повествованьем.
Надеюсь, больше не придётся мне
Вторгаться в танец с гневным восклицаньем.

Есенин:
Подумать только, как она похожа!
Причёска огненная, синие глаза,
Ожгла меня невольная слеза.
Прочь, чёрный шарф! Прошёл мороз по коже.
Могла бы Дунька пожалеть меня!
Спасибо ей, в другом кружится танце
Подвластный колдовству кордебалет.
Но чёрный шарф опасно трепетаться
Вкруг шеи продолжает… Нет! О, нет!
Довольно! Я прошу: “Остановитесь,
Свою вы отработали повинность!".

Клеопатра:
Ну что, мой друг, ты, кажется, взволнован
Увиденным и смыслом представленья.

Есенин:
Быть может, шарфом я задет был снова,
С ним связаны прямые униженья ,
Главы семьи, но я был потрясён
Разыгранным весталками сюжетом,
Когда танцовщица, борясь со злым предметом,
Лишалась сил, словно впадая в сон.
Причина есть, я танцами разбит,
Как самый разнесчастный инвалид,
Прервавший сон свой мукою протезной.

Клеопатра:
Надеюсь, вскоре будешь ты здоров,
Что может быть, поведай мне, полезней
Жить во дворце, где тысячи рабов
Готовы угодить любым твоим веленьям,
На выбор вина поднести и фрукты,
Умащивать божественным елеем
Волшебных масел. На коврах уютных
Обвеивать тебя роскошным опахалом,
Купать в бассейне с розовой водою.
А ты вновь недоволен ритуалом
Гостеприимства. Дерзок предо мною.
Скажи, в чём дело? Ты ли не польщён
Вниманием божественной царицы?
Или других припоминаешь жён,
Тех, на которых ты успел жениться?

Есенин:
Что вспоминать мне кроме их нотаций?

Клеопатра:
Ужели все они как на одно лицо?
Ведь были и художества и танцы,
И всем - стихи, а мне хоть письмецо
Хотя б две-три строки на розовом рулоне
Папируса послал бы со слугою.
Напрасно я ждала. Ты предпочёл на лоне
В тени маслин красавицей другою,
Желанием пылая, вдохновляться.
Скажи, чем ты отметил этот месяц:
Стихами или беспробудным пьянством?

(Продолжение следует)

Виктор Калитин, 2006

Сертификат Поэзия.ру: серия 669 № 43737 от 11.04.2006

0 | 11 | 3197 | 18.04.2024. 12:11:34

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []