Бугры снегов подобием пшена.
Луна горит сквозь матовую штору.
И робкие шаги по коридору
не узнает ночная тишина.
Не узнает, наверно, потому
(и дело не в минувшем карнавале)
Что прежде никогда по одному
мы долго здесь с тобою не бывали.

Стол с ракушкою. Ровный зимний свет.
Но свет, как занавес - как завершенье акта...
декабрьских метелей катаракта
стирает чей-то острый силуэт,
стирает тусклый, бронзовый фонарь,
кириллицу трехзначную на входе,
как призраки на розовом восходе,

шагреневый срывая календарь,
мы покидаем хрупкий мир вещей.
Сбегая вниз по лестнице широкой
и превращаясь в крылышки свечей,
летим к плывущему над городом барокко.