Заклание

ЗАКЛАНИЕ

Венок сонетов из книги "11 колючих венков"

1

Град Владимир, два собора
и торговые ряды,
полустёртые следы
досоветского декора.

За фасадом ныне хворой
исторической среды
разлеглись со дней Орды
рвы и мусорные горы.

Храмы семь десятилетий
вяли розами в букете,
много сломано зазря,

и людей за годы эти
многих мучил, затворя,
хмурый холм монастыря.

2

Хмурый холм монастыря!
Возле здешних страстотерпцев
заряжался ссыльный Герцен
ярой силой звонаря.

До победы Октября
сотни лет единоверцам
холм служил духовным сердцем,
стал гнездом нетопыря.

Лишь теперь из передряги
воротив былые стяги,
город вышел втихаря.

Набирается отваги,
мачту в облако вперя.
Жаждет с неба чихиря.


3

Жаждет с неба чихиря…
Свет и музыку эфира
изо всех отдушин мира
ловит город в вентеря.

С января до декабря
внемлет плутам и пронырам,
политическим факирам,
Геростратам словаря.

Прежде резок и колюч,
будто замкнутый на ключ,
стал вольнее старый город,

отыскал широкий луч
мирового разговора,
ловит импульсы простора.

4

Ловит импульсы простора
восхищённая душа.
Изобилием киша,
млеет фауна и флора.

В небе тонкого фарфора
вон из лунного ковша
выплывают не спеша
златотканые узоры.

Посреди зелёных ив,
двери крючьями закрыв,
запечатавши каморы,

присуседился архив.
Вся, как есть, видна контора
в дыры битого забора.

5

В дыры битого забора,
наконец, и я проник,
в куче дел и сшитых книг
видел чей-то росчерк скорый

под словами приговора,
походящими на рык.
Впрочем, сам такой язык
часто слышал в злую пору.

Всякий подступ был запружен,
тайну кутали потуже
вдалеке от фонаря,

а она бежит наружу
из архивного ларя,
скверным швам благодаря.

6

Скверным швам благодаря,
вскрылась папка на тесёмках,
для несмелого потомка
семь печатей отворя,

путь в историю торя.
Вот поведала негромко
подноготную о том, как
в землях русского царя,

— вёрст от Бреста этак за сто -
некий парень без опаски
мял страницы букваря

да считал, что только ласки
для любого пескаря
мечет каждая заря.

7

Мечет каждая заря,
вместе с нежными лучами,
обжигающее пламя,
гаммой колеров пестря.

В ней расцветки снегиря
разгораются кострами,
окровавленное знамя
тонет в дымке янтаря.

С мировой войною взмыл
непреклонный польский пыл,
встрепенулись волонтёры,

всполошился смирный тыл,
напряглись, пронзая шторы
испытующие взоры.

8

Испытующие взоры
белый висленский орел
не без умысла навёл
на чтеца старинной Торы.

Призывались по набору
все, кто волею не шёл
за шляхетство и костёл
против красного напора.

Тот шляхетский идеал
неприкрыто презирал
местечковую плотвицу,

лишь ИНТЕРНАЦИОНАЛ
обещал, что мир сплотится
в звонкогласой песне-птице.

9

В звонкогласой песне-птице
боек пыл и толк хорош,
неспроста приводит в дрожь
всех лелеющих божницу,

должность, деньги да землицу,
панство, барство и вельмож.
Меж такими не найдёшь
обожающих делиться.

Огляделся наш герой
и бежал своей тропой
от покинутых позиций

в новый быт и новый строй,
к кумачам и русским ситцам
бывшей княжеской столицы.

10

Бывшей княжеской столицы
не сменял лихой беглец
ни на Курск, ни на Елец.
Спец по выпечкам с корицей

да пломбирам всех кондиций
в тридцать девять, под конец,
похвалялся как отец
двух мальцов, одной девицы.

Стал спокойным семьянином
и советским гражданином,
счастлив всем, как только мог,

и певал под мандолину
то фокстрот, а то вальсок.
Я запомнил пару строк...

11

Я запомнил пару строк,
писанных среди побоев.

Чередуясь, били трое.
Узник ноги не волок.

"В Польше...хаживал в кружок.
Да, хватали. Я не скрою.
Да, стращали и тюрьмою.
Здесь - свобода. Там - острог".

Вдруг восторженный момент:
"Сам раскрылся как агент!
Ишь ты! Взят — изволил смыться?

К нам попал — исхода нет.
Будь зацепка, клок, страница,
так и этот клок сгодится".

12

"Так и этот клок сгодится", —
как листком по мухе — хлоп! —
и пустили в ход поклёп
омундиренные лица.

Протоколы строк по тридцать:
"Неприятный пришлый жлоб.
Ездил в Минск и Конотоп,
а зачем — молчит, таится.

Для соседей неудобен
и на жалобы способен.
В чём попался — невдомёк,

но тюрьма такой особе
непременно будет впрок
как преподанный урок".

13

Как преподанный урок
настучали без разбора,
наплели дурного вздора
после злых квартирных склок.

Твердо знали, что итог
утолит борзую свору.
Власть брала в тугие шпоры
всех попавших на глазок.

Счетовод Сергей Иваныч,
струнник Михаил Натаныч —
— слово в слово, тот же слог.

Фельдшерица Маша за ночь
заготовила листок,
чтобы знали назубок.

14

Что бы знали на зубок
наши дети или внуки,
не твердя "азы" и "буки"
и не чтя мартиролог?

Кстати, маленький штришок:
будто кто воздал за трюки,
у зачинщицы поруки
в тот же год погиб сынок.

Сотворённное тайком
стало притчею потом:
для доносчиков позором,

палачам - мирским судом,
а судья - вселенский форум,
град Владимир, два собора.

15

Град Владимир — два собора,
хмурый холм монастыря —
жаждет с неба чихиря,
ловит импульсы простора.

В дыры битого забора,
скверным швам благодаря,
мечет каждая заря
испытующие взоры.

В звонкогласой песне-птице
бывшей княжеской столицы
я запомнил пару строк.

Так и этот клок сгодится
как преподанный урок,
чтобы знали назубок.

Июнь 1997 г.