Цветочки да ягодки

ЦВЕТОЧКИ ДА ЯГОДКИ

(бимагистральный венок сонетов с акростихами)


Венок из книги "Гирлянда", не
входящи2 в "Корону".

Посвящается памяти Георгия Васильевича Мелентьева


Акростихи:

Неустанно твори,
и останется след.
Доходи до вершин.
Не крути вензеля.

Я не узник хвороб.
Балаган не по мне.
Еретизм антитез —
заваруха кликуш.

Шаматон опошлит
трибунал и собор.
Раз за разом беги

из кадрили потех.
Хлебоясти — пинка,
а работнику — план.


1

Не затонувши в крошеве
ехидства и осуд,
уважил скоморошеством
самозабвенный шут.

Традиция из прошлого,
азарт и некий зуд —
насмешка против пошлого,
над тупостью зануд.

Обильное наследие
течёт трагикомедией.
Вникаю в письмена.

Обратная волна
рождает интермедию
измученного сна.


2

Измученного сна
отравленные специи:
сполохи кононад,
тайфуны интервенции.

А въяве не модна
наивная тенденция
ерошить времена
треблинок и освенцимов.

Сияющий красой -
яичко - шар земной
смеётся сквозь окошечко.

Любуется - как кошечка
ей выпавшей судьбой -
душа земным раскошеством.


3

Душа земным раскошеством
одета в пух и прах.
Холёный и пройдошистый
опять при соболях.

Дремливость-невсполошенность
исходит от папах.
Дородство порасклёшилось —
орудует в верхах.

Восторг и у тешение.
Европа в умилении:
Российская страна

шумит, а не страшна!
И масса населения
навек упоена.


4

Навек упоена —
ессентуки бочагами.
Какая целина
расстилов спелой ягоды.

У топей тишина
таинственнее пагоды,
и в снег погружена
взрывная россыпь радуги.

Езжай! Неуж не рад
найти болотный клад?
Захватывай пригоршнями.

Елозь по снегу поршнями.
Лови багряный град,
янтарные горошины.


5

Янтарные горошины
на ниточках сидят.
Едва-едва не сплошь положены
устлали снежный плат.

Заденешь нить калошами —
навески зазвенят.
И глянь-ка, не шугнётся ли
компания зайчат.

Хвостатых тварей жалуя,
взростило лето шалое
обилие гумна.

Рябиновокрасна,
окрестность взоры балует:
брелки поверх рядна.


6

Брелки поверх рядна
аукнут детским ротикам.
Лозина и сосна,
артачась, клюнут дротиком.

Гравюрность полотна —
абстракция и готика,
но ягода пьяна,
настырнее наркотика.

Единожды вкусив,
пропой,покуда жив,
о клюкве припорошенной.

Мурлычь, топча подошвами
нектар зелёных нив,
едучий запах скошенных.


7

Едучий запах скошенных
распахнутых полей
есенит до подвздошины.
Так сердцу веселей.

Исторгнет трель-гармошечку
залётный соловей,
мелодия непрошенно
аллегрит злобу дней.

Не прочь и сень лабазника
терпеть певца-проказника
и прячет шалуна.

Так пей же до темна
елей рулад на празднике
зеленчука и льна. 


8

Зеленчука и льна
аврана и зизании,
всех трав любого дна
актирую названия.

Рихтую имена
ущербного звучания.
Хрипатая струна
армирует старания.

Копаюсь, как привык,
листая кучи книг,
и рад их многолистности.

Корплю, покуда выстою.
Упёрся и постиг
шершавость первобытности.


9

Шершавость первобытности,
аграрный быт без пут
модерновые мистеры
абсурдностью зовут.

Тряхнут, турусы выстроив,
оплоты древних руд,
начхав, чем пласт откликнется,
опасностей не ждут.

Природа, в свой черёд,
освобождает ход
шумящему неистовству,

лиха в нежданной хитрости.
И тайну наперёд,
тряси-тряси, не вытрясти.


10

Тряси-тряси, не вытрясти
разительных манер
исконной полудикости
батутом полумер.

У тех, чья жажда искрится
на тысячу ампер,
азарт добраться к жидкости,
лютей, чем Люцифер.

И если ты на зорюшке
сварганишь - верх позорища -
особо злую снасть

(Бабахнет - не подлазь!) —
ожжёшь не только корюшку,
расстроишь первосвязь.


11

Расстроишь первосвязь
атаками да сквернами -
злокозненная смазь
забьёт отравной спермою.

А там - загублен язь.
Редки и тощи стерляди.
Авдотка и свиязь
закаркают на вертеле.

Обгаженные нечистью,
маралихи замечутся.
Брезгливо влезут в грязь

ершишко и карась.
Губители Отечества
измаялись, ярясь.


12

Измаялись, ярясь,
завзятые агрессоры.
Кукуют, пряча страсть,
арийские профессоры.

Давно ли злая масть,
рыча о Хорсте Весселе,
из Рура пронеслась
летучей смертью в Мессере?

И всюду та же рать
пытается кричать
о собственной элитности.

Трясутся лбы и бицепсы,
едва начнут вещать
хористы ненасытности.


13

Хористы ненасытности
лавинам злых горилл
естественные житницы
бросали на распыл.

Орудовали прихвостни -
языческий засыл.
Сквозь хляби лютой мытницы
творили мы настил.

И, выиграв по-крупному,
пожалованы клюквою,
изрядною и всласть.

Но вновь грозит напасть.
Катит орда преступная.
А нет, не ваша власть!


14

А нет, не ваша власть!
Разбросив горсти семени,
анархия и мразь
бытуют в новом времени.

Однажды заведясь,
тотчас вскипают в рвении
надраить ипостась
их идола и "гения".

Круша дурной догмат,
упорные хотят
продумать Свод Хорошего.

Лоскутья хлама дёшевы,
а ценности блестят.
не затонувши в крошеве.


15

Не затонувши в крошеве
измученного сна,
душа земным роскошеством
навек упоена.

Янтарные горошины,
брелки поверх рядна.
Едучий запах скошенных
зеленчука и льна.

Шершавость первобытности
тряси-тряси - не вытрясти,
расстроишь первосвязь.

Измаялись, ярясь,
хористы ненасытности —
а нет, не ваша власть!

2000 г.

Владимир Корман, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 39769 от 29.11.2005

0 | 0 | 2975 | 25.11.2024. 14:34:31

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []