Рахманинов

Как много в русской музыке – тревоги,
Как много в ней беды и забытья,
Как много неизбежности и грусти
О том, что проходить могло иначе –
Добрее и умнее. Без битья,
Четвертования и старой доброй дыбы.
Всем вырвать ноздри и лишить чутья…
Не только Ярославна вечно плачет.
Всё было бы не так, когда могли бы…
Опять тревоги, грустные дороги.
Заплачь, Россия, родина моя…
Заплачь, когда Рахманинова слышишь.
Он азиат. Огромная семья –
Все перетерлись и переродились,
Друг против друга – на коней садились,
Врезались в строй, богатырей громя,
Неистово - до быстрой смерти – бились,
Да вместе горевали, веселились,
Переставали различать – где ты, где я…
Как много нерешенного – поныне.
Пока оркестр играет, жизнь остынет.
Там где-то сбоку пробивалась тема.
Погибла, верно. Не разрушить стены.
Нет, вновь возникла. Значит, будет жить.
Да, встанет солнце. Разлетится пена.
Жить неудобно, стоя на коленях.
Не только жизнью стоит дорожить.
Затихло. Пианист себе колдует.
То с духом шепчется, потом на воду дует,
То, тронув клавиши, чуть слышно озорует.
Склоняются колосья на ветру…
Но скрипки и альты уже готовы
Его сменить, перехватить игру.
Широкие равнины открывают,
Снегами лес и реки укрывают.
С кургана на курган – орел летает.
Весна, капель, ручьи. Сугробы тают.
Здесь Азия лежит. В себя ее вберу.
В Европе тесно. Нет России места.
Конечно, в Азию. Вдова или невеста,
Туда, туда. Всю рухлядь, детвору…
Прицелился тромбон. Он что-то знает,
Он скажет. Дирижер ему кивает.
Опять тревога. Пламя по двору.
Нас никогда беда не забывает,
Ведь без беды – России не бывает.
Рахманинов не плачет. Он вздыхает.
Здесь арфа и челеста отдыхают –
Им нечего сказать. Для них игру
Не сочинить. Ведь слышим мы – Россию.
Снег белый. Небосвод высокий, синий.
Нельзя тоске глубокой – быть красивой.
Горюй… Но почему-то знаю – не умру…

Магунов Александр, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 784 № 37568 от 18.09.2005

0 | 1 | 2140 | 30.11.2024. 00:38:17

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []