Апокалипсис

I
Живи и здравствуй. Вечно пишешь ночью.
Луна над островом. Ты пишешь очень точно.
Все это знаю я, конечно, и не буду
Тебе мешать. Пиши себе, пиши.
Мне ваши подвиги известны. Вы непрочны.
Вам нужен зритель, флаг. Опоры для души.
Я не смеюсь. Ты не сердись. Пиши.

Всем кажется, на каждого достанет
Терпения и времени у судей…
Простим им заблужденья… вечный бред…
Мы можем исключить из рассмотренья
И недомыслие, и веру в справедливость
И снисходительность – и просто взвесить вред
И пользу – нет, не хватит вечности на всех.

Вторая праздная надежда – повторить:
Кто жизнь, кто юность повторить мечтает.
Не будет повторенья. Не надейтесь.
Чем человек важнее птицы? Почему
Решили вы: по образу, подобию – про вас?
Вы в круговой поруке предрассудков.
Как шелкопряды. Ни единой щели,

Все заткнуто, подогнано. А вдруг?
Вдруг лопнет мир! Аравия, Египет –
Все в бездну двинутся, с лица земли сорвутся,
В пыль вечности падут, как две слезы…
Мгновенно кровь вскипит и сварятся глаза.
И что тебе – до звёзд, до труб и до печатей?
Фальцеты труб в ушах уже не отзовутся…

II
Ведь ты почти ослеп. Давно совсем оглох.
Всё тексты правишь. Снова пишешь. Кто
Тебя оповестить в конце обязан,
Что получилось боговдохновенно?
Со мной ты прежде обсуждал ночами.
Пять лет ты спорил с дьяволом. И что?
Ведь ты совсем замолк, покинут всеми.

Лишь я сюда летаю из-за моря.
Иначе ты от голода давно бы…
У ангелов своих забот не счесть.
Давно и дьявол на тебя махнул рукою.
Он вообще на всё рукой махнул
И перестал делами заниматься.
Вы, люди, с этим справились успешней.

Ты здесь годами ищешь откровенья…
Беды предвестник, слушаешь и пишешь.
Сценарий разработал… эй, старик,
Отвыкший говорить и соглашаться!
Не ты ль ночами всматривался в небо
Сквозь низкий потолок своей пещеры?
Не я ль носил еду все эти годы?

Так мы – соавторы? И я увековечен
В твоих рисунках глупых, примитивных?
Боюсь, никто их не увидит – разве птицы…
Но уж они тогда по свету разнесут –
Какую доблесть проявил их пращур…
Без птицы человек весьма неполон…
Вы наши крылья мысленно украли…

А я привык к тебе, я научился
С тобою говорить, хоть нет ответа.
Но вот беда – я тоже стар, и нынче
До берега и мне не долететь…
Теперь останусь здесь, с тобой. Ты можешь,
Не хочешь? - съесть меня и продержаться.
Неделю или две. Не больше. Но – не меньше.

III
Вдруг Он тебя заметит или вспомнит
Как раз в твою последнюю неделю?
Мне кажется, ты перестал бояться…
Ни дьявола, ни… ты уже не в силах,
Как всякий человек, отдаться страху.
Ты поглупел настолько, что совсем
Не видишь, что нас греет, что сжигает…

Куда ты смотришь? Ты же – мимо солнца…
Ты знаешь, где оно сейчас – на самом деле…
Чуть впереди, не там, где все мы видим.
Его увидят там, куда ты смотришь,
Лишь через четверть часа – потому,
Что свету, чтоб добраться, нужно время.
Всем нужно время. Нет его у нас…

Давай, хоть попрощаемся с тобою.
Ты был столпом, держал материки…
А я – тобою приручённый ворон –
Носил тебе пергаменты, чернила,
Еду, дрова и угли – через море.
Я был душой. Увы, душа устала
И скоро, очень скоро, отлетит.

А столп нагнулся, и как будто ищет,
Он ищет что-то в полосе прибоя.
Не в камешки ль старик опять играет?
Нет, это столп, сломавшись, умирает…
Теперь и мне пора. Прощай, прощай…

IV
На берегу – старик и ворон. Ждут.
Сейчас придет. Уже идет. К обоим.
Пещера плачет – брошенным гобоем.
Отныне никого не будет тут.

Надежно Книга спрятана в пещере.
Дождется. Сохранится. Оба верят.
Не скорпионам, крысам и вампирам…
Она о том, что будет с этим миром…

Магунов Александр, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 784 № 32597 от 08.03.2005

0 | 1 | 2149 | 04.12.2024. 11:29:39

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []