СКАЗАНИЕ О МАРИИ (Глава IV, ч.3)

3

«Да что же я
про деда позабыла?
Еще успеем
с Вами погрустить.
А дедовскую жизнь
с рожденья до могилы
Не назовёшь
водицею в горсти.

Успел вовсю
пожить, покуролесить ,
Построить дом
и нарожать детей,
И сам
из деревенского повесы
Поднялся
до фабричных должностей.

Детей у деда
родилось двенадцать.
Скончалась рано
первая жена,
Троих ему оставив
голодранцев
С их плачами
с утра и до темна.

Дед взял вдову, -
«нероженку», добра
Голодного, мол,
без того хватает!
Она ж до дюжины
детей как добрала,
Тут дед опомнился,
что бедность умножает.

Была им тетя Оня –
через край.
В её крестинах
был простой расчёт, -
Уж двух Анисий
проводили в рай,
Бог любит Троицу
и эту подберёт.

Но вот, когда Мария,
моя мать,
Дала новорождённой
хлебный мякиш,
Анисья тут
как начала сосать!
Все поняли, что эту –
не замаешь.

Мать дочери покаялась
под старость:
«Всё смерть твою звала,
так было тяжело…»
А тетя Оня
только рассмеялась?
«Да ладно уж,
что было, то прошло!»

Любила бабка
одного дядь Мишу,
Единственного
своего сыночка.
Она его заметит
и услышит,
И рубашонку
лишний раз прострочит.

Тайком на пост
скоромное подкинет,
То пирожок,
то кружку молока.
Все говорила,
на одной мякине
Не вырастить
из сына мужика.

Ведь бабка Бога
и ругнёт украдкой.
«Молись с ленцой, -
ворчит, - паши рысцой!»
Дед злился,
часто звал ее цыганкой
За косы чёрные
и смуглое лицо.

Но бабка Ксения
ничуть не обижалась:
«А мне к лицу
плясати бы да пети,
Пускай и впрямь цыганка,
вот скандальность!
Зато смотри,
кровь с молоком все дети!»

А дед, напротив,
сына не приветил.
Наказывал, бывало,
почем зря!
И вырастил
молитвою и плетью
Себе на удивленье
бунтаря!

А как у сына
стал он в подчиненье,
Отдал ему
со складов все ключи.
С того и заболел
от огорченья,
Что сын его
от дела отлучил.

Фабричные кормились
целый год
Тем, что от разоренья
сохранили.
Медведевский наш ситец –
первый сорт!
Его узоры
помнят и поныне.

Да что фабричные!
полста тысяч аршин,
Некрашеных,
направили Подольску,
Который
в мастерских своих пошил
Исподнее
сражавшемуся войску.

Делами управляла
молодёжь.
А мужики –
кто, где по все России.
Одни подростки
с лозунгом «Даёшь!»
Шли в революцию
и бороды растили.

Вот так же
и дядь Миша. Всех бойчей
Он радовался
новым переменам
И комсомольцы
после всех речей
На фабрике
признали его первым.

А дед ворчал,
хирея понемножку,
На сына, на жену,
на свой удел.
Растягивая иногда
гармошку,
Он для себя
негромко что-то пел.

ПЕСНЯ СТАРОГО ДЕДА

С трех сторон дороженьки
Все сошлись в одну.
Притомились ноженьки,
Шагу не шагну.

С разудалой музыкой
Под хмельной баян
Я по первой узенькой
Весел шел и пьян.

По второй, просёлочной,
Я гонял коней.
Там весною солнечной
Повстречался с ней.

С милой своей суженой
Я загнал коня
И в дорогу кружную
Запрягли меня.

Мне успеть бы с устали
Дух перевести
Под напевы грустные
У седой версты.

А за ней дороженьки
Все сошлись в одну.
Горевать негоже мне, -
Вскоре отдохну.

Уж на холме
виднелся разнобой
Ивановских домов
в антенном их цеплянье,
Как мы заметили,
крикливою гурьбой
Со стороны села
к нам двигались цыгане.

Виктор Калитин, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 669 № 32202 от 24.02.2005

0 | 2 | 2154 | 22.11.2024. 08:06:10

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []