СКАЗАНИЕ О МАРИИ (Глава IV, ч. 2)

2

С тех пор дед стал
в семействе верховодить
Такое приключается
не часто.
Его родитель
примирился вроде,
Ведь, как никак,
тащил сын всё хозяйство.

Вот так-то раньше
мужиков растили
И вырастали
кремни-мужики!
Теперь же
воспитанье в новом стиле, -
Игрою в труд,
в ученье и в шлепки.»

Ну, Маня!
Фронтовой пропагандист!
Как убедительно,
без всяческой шпаргалки!
На политчас
к такой вот попадись, -
Пойдёшь в атаку
со штыком на танки!

Я снова стал
объектом поученья,
Вгоняемым
в прокрустову кровать,
Но, как бы ни были
мои дела плачевны,
Я всё-таки
решил протестовать.

«Но Вы же осудили…»
«Да уж будет
Хитрить-то Вам, -
кнут спутали с трудом!
А гнев прошел,
потом, небось, на блюде
Сынку подали
целый гастроном.

Вот Вы признайтесь,
кто из вас двоих
В свои шестнадцать
выглядел сильнее?
Вот так-то…
среди наших молодых
Теперь в ходу
заботы поважнее.

У нас играли
раньше в волейбол
И в городки,
и гири поднимали.
Какого парня ни возьми,
любой, -
Вся грудь в значках
и мускулы из стали.

Меня мой Гриша
на руках пронёс
От сельсовета
и до места свадьбы.
А я все вырывалась,
ведь до слёз
Меня стыдили
встречные нам бабы.

Теперь невесты
рады бы вспорхнуть
На руки суженых
при всём честном народе,
Да только женихи
не как-нибудь,
Всего сильней
того стыдятся, вроде.

В посёлке нашем
был такой конфуз, -
Жених невесту
выронил средь лужи.
И не мальчишка,
кончил уже ВУЗ,
А, как дитя,
остался неуклюжим.

Вот Вы, наверно,
были не таким.
Навряд ли Вы
не увлекались спортом.
Вы ростом-то
уступите иным
Зато, небось,
в Вас силушки до черта.»

Сказать ей,
как из слабенького хлопца
Я ловким стал,
подобно циркачу,
Что в снах поныне
«крест» держу на кольцах
И без страховки
«солнышко» кручу?

Но я ответил,
вспомнив резкий вкус
Оладьев
из мороженой картошки
И к вечеру
последний свой ресурс, -
От жмыха
завалявшиеся крошки:

«Война-злодейка,
костью я не вышел.»
«Не назовешь Вас
малогабаритным…
И барышень носили,
спорить лишне!»
«Носил, бывало,
до радикулита…»

Теперь уже
я внутренне смялся
Весёлому
невольному признанью.
Но всё же
мне б побольше в детстве мяса,
Я на руках бы
нёс сегодня Маню.

Тем более,
что в ней видна усталость,
Привыкла подремать,
наверно, днём.
Но Маня от привала
отказалась,
Махнув вперед рукой:
«Там отдохнём!»

И тут же, спохватившись,
засмущалась:
«Уж мне-то возле деда
почивать,
Коль обойдет
последняя нескладность, -
Зимой туда
дороги не сыскать.

Вообще,
я не долюбливаю зиму.
Зимой все беды
с острыми углами.
Но судьбы наши
неисповедимы,
И не дано нам знать,
что завтра будет с нами.

Мне боязно
иной раз помечтать,
А ведь была
мечтательницей редкой!
Когда-то даже
в местную печать
Писала,
восторгаясь пятилеткой.

Я смолоду
ходила в активистках,
Меня звал Искрой
свёкор неспроста.
Но пламя выцвело,
когда двух самых близких
Забрали
в отдаленные места.

«Одним был свёкор?»
«А вторым мой муж…
Его-то и подавно
ни за что…
В те годы, почему, -
не отгадать уж,
Просеяли народ
сквозь решето.

Кто покрупней
иль норовом не вышел,
Те словно бы
и вовсе не рождались…»
«А кем был свёкор?»
«Другом дяди Миши,
Они в году двадцатом
повстречались.

Для свёкра моего
нашли нелепый повод:
Бюст Сталина
разбил он при ремонте.
Его же друг донёс,
его ещё здесь помнят.
Всю жизнь в чинах,
а не был ведь на фронте.

Всегда в струе,
но так тяжеловесен
Умом. И хоть один бы
выполнил прожект.»
Мне показалось,
отозвался песней
Устами персонажа
Беранже.


ПЕСНЯ УБЕЖДЁННОГО КОММУНИСТА

Когда я в партию вступил,
Не тот я взял уклон,
И охладил мой левый пыл
Решетчатый заслон.
Я с уклонистами порвал
И правых, левых – всех назвал.
Меня оставили в рядах,
С тех пор я с линией в ладах.
Да, перед партией я чист,
Всегда во всём я с нею.
Я убеждённый коммунист,
Сомнений не имею.

Случайно бюст вождя разбил
Мой лучший друг при мне.
Как брата я его любил,
А Сталина – вдвойне.
Но в том году, в тридцать седьмом,
Мне показался друг врагом.
И я ошибся второпях,
И сгинул друг мой в лагерях.
Но перед партией я чист,
Всегда во всём я с нею.
Я убеждённый коммунист,
Сомнений не имею.

На фронт я рвался всю войну,
Но был здоровьем слаб.
ОГПУ с тех пор кляну,
Что стал я глуховат.
Победу я ковал в тылу,
Читая лекции селу
Об отражении атак
На выпрямляемых фронтах.
Но перед партией я чист,
Всегда во всём я с нею.
Я убеждённый коммунист,
Сомнений не имею.

Я не жалел последних сил
В кампаниях Кремля.
Космополитам я грозил,
Языковедов клял.
Я менделистов изгонял
И кибернетику ругал.
Когда ж менялась власть в верхах,
Я первым каялся в грехах.
Но перед партией я чист,
Всегда во всём я с нею.
Я убеждённый коммунист,
Сомнений не имею.

Я против культа выступал
И группу осудил.
Я кукурузу насаждал
И совнархоз крепил.
Колхозы всюду укрупнял
И штат Айову догонял.
Не думал я, горя в делах,
Что вульгаризм потерпит крах.
Но перед партией я чист,
Всегда во всём я с нею.
Я убеждённый коммунист,
Сомнений не имею.

Быть может, я не все пойму,
О чем ЦК твердит,
Но близко к сердцу я приму
Любой его вердикт.
Я выполнял партийный долг
Всю свою жизнь, как только мог,
И на моих похоронах
Подушка будет в орденах.
Да, перед партией я чист,
Всегда во всём я с нею.
Я убеждённый коммунист,
Сомнений не имею.

Виктор Калитин, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 669 № 32135 от 22.02.2005

0 | 3 | 2190 | 19.04.2024. 03:51:50

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []