СКАЗАНИЕ О МАРИИ (Глава IV, ч.1)

ГЛАВА IV

1

Сентябрьские поля
по разному глядят.
Там пахота прошла
по убранному житу,
А здесь - подсолнечник –
плечом к плечу солдат,
Как лета бабьего
последняя защита.

Солдатики!
недолго вам служить
И до покоса
не войти вам в силу,
В прохладном климате
картофеля и ржи
С посева вы
назначены на силос.

А поле –
нескончаемо в длину,
Дорога что ль
изогнута дугою.
Мы, идя полем,
жизнь прошли одну
И жизнью
начинаем жить другою.

«Про деда нашего
рассказывали мне, -
Так Маня приступила
к родословной, -
Что был он
в многочисленной родне
Как старший брат
внушительной персоной.

Окладистая,
в проседь борода,
Лицом суров,
умом сметлив, серьёзен.
На фабрике Медведева
к годам,
Он по-теперешнему
значился завхозом.

Во всём был
справедлив до мелочей.
Гвоздя чужого, - грех,
не подберет.
За набожность,
за то, что книгочей
Церковным старостой
избрал его приход.

И дома у него
иконы да псалтырь,
Идёт к заутрене
ни свет и ни заря.
Молился всё,
чтоб Бог его простил,
За годы,
что бесславно растерял.

А и грехов за ним –
не перечесть.
Пил горькую
и дрался смертным боем.
Но вот с годами
бес-то в нём исчез
И мы, родня,
его солидным помним.

История одна
до нас дошла,
Как в ту пору,
когда он женихался,
К молодке
из соседнего села
Наведывался он
полночным часом.

Уйдёт в ночное,
сядет на коня
И без седла
поскачет до зазнобы.
А та уж
за околицей ждала,
Издалека
приметить его чтобы.

А утром-то
опять он на подворье,
И конь при нём
пьёт воду из ведра.
Родитель,
тот давно уже на стрёме,
Кивнет на плуг
иль борону, - пора!

На том коне
хозяйство всё держалось.
Буланушка
был до того хорош!
Ему была любая упряжь
в шалость,
Ну, а простои –
мукой невтерпёж.

Цыгане его крали, -
приходил.
Пожар случился, -
разбудил хозяев.
Зимою из лесу
он цуг тянул один
С двумя сполна
гружёнными возами.

Буланушку
наш прадед приобрёл
За полцены
в полку кавалерийском.
Коню какой-то
молодой орёл
Пол уха снес
в раденье командирском.

Коня списали,
как нестроевого,
А он и рад,
что выть его ждала!
Боялся только
молнии и грома
И ни в какую
не терпел седла.

Так вот случилось,
когда дед Василий
Спешил на нём
к своей ночной подруге
По тем лугам,
где клевер не скосили,
Его за порчу трав
ружьишком припугнули.

Со страху, знать,
Буланушка понес,
Не разбирая ни канав,
ни теми,
И вместе с седоком-то
под откос
Так кубарем
вдвоём и полетели…»

Проснулся ветер.
зябко по жнивью
Прошлась его
стихающая плавность.
Невольно я подумал,
что живу
Случайнее, наверно,
чем казалось.

И, если б был
Буланушка не быстр,
И, если бы…
их столько много – «если»…
Мы с Маней
никогда б не родились,
Случись тогда,
как в этой грустно песне.

ПЕСНЯ О БУЛАНУШКЕ

"Скачи резвей, Буланушка,
Средь заливных низин!
За след в помятой травушке
Ты, поле, извини.

Окольными дорогами
До милой путь велик.
Просторами зелеными
Спешу я напрямик.

Тропа моя не видная,
Ни встречных нет, ни вёрст.
Обнимет меня милая
Еще до первых звёзд.

Ночь отдохнет Буланушка,
Наутро снова в путь.
Не сможет строгий батюшка
Ни в чём нас упрекнуть."

Так всадник пел, поверивший
В счастливую звезду
И в нетерпенье бережно
Подергивал узду.

Вот мост, а вот околица
Знакомого села,
Куда лихого молодца
Нелегкая несла.

В ворота под рябиною
Он тихо постучал
И на закат малиновый
Под выстрелом упал.

С зарёй в своё пристанище,
К берёзе у крыльца
Понурый конь притащится
Один, без молодца.

Прильнёт к нему хозяюшка
Заплаканной щекой:
"Буланушка, Буланушка,
Где ж мой сынок родной…"

Я вдруг представил:
Вечер. Дальний звон,
Луну на том пригорке
спелой дыней…
Но Маня, мой ломая
полусон,
Сказала:
«Это было под Медынью, -

И продолжала, -
Молодой наш дед
Остался цел,
но конь не мог подняться.
Пришлось тут деду
под коня в подсед
Залезть
и так до дому добираться.

К утру дошел,
а там уже ревут
В четыре рта
его меньшие братья.
Родитель держит
наготове кнут,
А мать в слезах
вопит ему проклятья.

Его лишь не убили
потому,
Что сам не мог стоять,
упал в конюшне.
Родитель-то
коня на построму
Пока подвесил,
приустал к тому же.

Как отдышался,
всыпал два раза
Виновнику,
да и в его спасенье
На сенокос
сбираться приказал,
Убить тебя, мол,
завсегда успею.

«Теперь кнут твой, -
сказал, - пока Булан не встанет.
А нет… Гляди
и плуг потянешь сам.
А сено чтоб
сушил не на поляне,
Вози во двор, -
оно видней глазам.»

Дед с расцарапанным
мамашею лицом,
С исхлестанной
родителем спиною
Повозку сочинил
и тяглом, и косцом
Отправился к делянке
за рекою.

А сена-то –
полтысячи пудов!
Его возить-возить –
не перевозишь.
И тут же зубоскалы
из ворот, -
Чего, мол, у батька
овса не просишь…

Но вскоре
остряки все приутихли.
Насмешника разок
дед, как охапку сена,
Швырнул и до того,
знать, лихо,
Что дед стал уважаем
постепенно.

Так все и покосил,
и перевёз,
И просушил,
и сам заскирдовал.
Да и с конём
помучиться пришлось,
Булан покамест
на ноги не встал.

А конь окреп,
позвал отца и мать.
Запряг коня
в повозку с грузом мерным.
«Извольте-ка
Булана принимать,
А заодно
родителя проверим.»

Дед батьку под микитки,
как на стул,
На край телеги
усадил порожний.
Оторопевший предок
не моргнул,
Как у него в руках
и кнут, и вожжи.

Тут он кнутом на сына:
«Чур, меня!»
А тот, как кряж,
оглобля прослезится!
Родитель сплюнул:
Хлясть! со зла коня,
Конь как рванул,
картуз упал с возницы.

Ему сын на ходу
шапчонку нахлобучил,
Держись, мол, батя,
мы те пособим.
А козырьком к глазам, -
виднее кручи.
Час не ровен –
и кнут станет твоим.

Виктор Калитин, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 669 № 32096 от 21.02.2005

0 | 2 | 2280 | 26.12.2024. 18:00:56

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []